По горящим следам

Юлия КЛИМЕНКО

В микрорайоне Пролетарский в Заводском районе Саратова периодически что-нибудь горит. То вспыхнут расселенные дома, то заброшенные сараи и гаражи. Пожары потушили, но на этом история не закончилась. На место происшествия выезжала группа специалистов МЧС, чтобы выяснить обстоятельства случившегося. За их работой понаблюдал корреспондент «СарИнформа».

12 июля на 4-й Нагорной улице, напротив расселенной двухэтажки, горели бесхозные постройки. Пустующих зданий здесь несколько, причем на некоторых видны следы копоти. Неподалеку от недавнего пожарища стоит пока еще обитаемый дом, а вокруг — заброшенные сараи, а также ветки, доски и кучи мусора.

«У нас тут уже четыре раза были пожары, - рассказала сотрудникам МЧС местная жительница. - Когда пожары начались, мы стали наблюдать. Наш дом близко к этим сараям, мы боимся, если они загорятся, то вообще не выйдем из подъезда. Около часа ночи, наверное, я услышала треск, дочь разбудила. Говорю ей: «Что-то горит, по-моему». Мы сразу к окну, и увидели, что сильно горит сарай».

От этого сарая остались одни головешки. Пострадали от огня и соседние хозпостройки. Специалистам предстояло составить картину случившегося, в том числе установить, где разгорелось пламя и почему.

«Основной параметр, который измеряется — это глубина обугленной древесины. Деревянные объекты выгорают где-то сильнее, где-то меньше, глубина обугливания у них разная. И, измеряя эту глубину, можно узнать, где сильнее и дольше горело. Там и есть очаг возгорания», - рассказал начальник сектора судебных экспертиз Испытательной пожарной лаборатории по Саратовской области Евгений Дорофеев. Для таких измерений используется специальный инструмент (зонд). Им протыкают обгоревшую древесину, чтобы измерить глубину обугливания.

Теперь надо выяснить, остались ли здесь следы легковоспламеняющихся жидкостей (бензин, спирт, уйат-спирит и т. п.). Тут в ход идет анализатор-течеискатель АНТ-3.

«Это прибор, который фиксирует наличие паров легковоспламеняющихся жидкостей (ЛВЖ) на месте пожара. Обычно смотрят внизу, на уровне грунта — туда жидкость могла стечь и сохраниться», - продолжил эксперт и добавил, что в этом случае анализатор не показал следов ЛВЖ.

После осмотра и предварительного изучения говорить о точной причине пожара рано. Но как минимум одну версию уже можно сбросить со счетов. В бесхозных постройках не было электричества, то есть о возгорании из-за неисправной проводки речь не идет. «Вероятно, с сарая рубероид свисал, и его подожгли», - предположил Евгений Дорофеев.

Все в суд

Впрочем, установить причину пожара удается не всегда. Во многом это зависит от оперативности приезда дознавателя и эксперта на место происшествия.

«В идеале на место пожара надо попадать сразу после тушения, потому что некоторые следы будут со временем утрачены. Например, медь с оплавлением могут утащить, какие-то вещи ветром унесет, а зимой снегом засыплет», - отметил Дорофеев.

Ему вторит заместитель начальника отдела надзорной деятельности и профилактической работы по городу Саратову Вячеслав Сурков: «Самые ценные сведения собираются сразу после пожара. Если какие-то следы утрачены, потом их вообще не восстановить».

По его словам, если пожару присвоен повышенный ранг сложности, то дознаватель приезжает на место вместе с огнеборцами.

«Если у дознавателя нет возможности сразу провести осмотр, он, например, по приезде может сделать фотографии, когда какие-либо конструкции еще сохранены. И, конечно, опросить свидетелей и очевидцев случившегося.

Когда пожар ликвидирован, локализован, дознаватель приступает к осмотру места происшествия. Он составляет протокол — это основной документ, в котором фиксируется ход осмотра с указанием времени, адреса и того, что на момент осмотра обнаружено. При необходимости изымаются предметы, имеющие отношение к этому пожару, которые могут повлиять на ход дальнейшего проведения проверки. Все это фиксируется, заносится в протокол осмотра, составляется план-схема, обязательно осуществляется фотофиксация со всех ракурсов строения или того места, где произошел пожар. В случае необходимости привлекается сотрудник Испытательной пожарной лаборатории — для консультации по наиболее сложным вопросам», - описал Сурков алгоритм действий.

В дальнейшем собираются разные сведения, например, о том, кому принадлежит горевший объект и земля под ним.

«Конечная инстанция - суд. Что дознание, что мы (Испытательная пожарная лаборатория — ред.) работаем для судов, которые принимают решения на основе собранных документов, изучения их. Пожар — это почти всегда ущерб. У того, что сгорело, есть хозяин, есть ответственный. Допустим, кто-то арендовал помещение, оно сгорело, значит, владельцу причинен ущерб. Самое главное — найти, кто виноват, кто будет платить», - подчеркнул Дорофеев.

Случай на 4-й Нагорной, скорее всего, судебной перспективы не имеет.

«Как правило, такие постройки являются самовольными, то есть самостроями - не оформлены официально, нигде не зарегистрированы. В данном случае нет ущерба, нет собственника, кому-то что-то предъявить уже сложно», - поделился мнением Вячеслав Сурков.

«Они не огорожены, брошены, никому не нужны. Их балансовая стоимость — ноль, и даже когда они горят, ущерба никому не причиняют. Но по-хорошему их надо сносить», - высказал свою точку зрения Евгений Дорофеев.

По признанию специалиста, заброшки в Саратове горят часто. И, к сожалению, не всегда такие происшествия обходятся без пострадавших и ущерба. «СарИнформ» подробно рассказывал о печальной истории Светланы Ваулиной, оставшейся без жилья из-за пожара в соседнем расселенном доме.

Подпишитесь на наши каналы и получайте самые важные и интересные новости первым

Дзен

Телеграм