"Полицейские хроники"-2

Саратовские архивы хранят немало интересных и запутанных криминальных историй. Они свидетельствуют: во все времена преступники пытались поставить в тупик правосудие, а стражи порядка проявляли недюжинную смекалку и отвагу, чтобы добраться до истины. "СарИнформ" продолжает цикл публикаций, посвященных самым интересным уголовным делам от XIX века до наших дней.

Во время Великой Отечественной войны на правоохранительные органы выпала большая нагрузка по наведению порядка в стране. Совершалось достаточно большое тяжких преступлений, в том числе с применением огнестрельного оружия. Действовали банды, в которые входил различный антисоциальный элемент, среди которых были дезертиры и неустойчивые фронтовики, оставшиеся в тылу после ранения

После тяжелого ранения 22-летний Алексей Харьковский, уроженец села Генеральское, попал в госпиталь, где познакомился с раненым в руку земляком, 24-летним Николаем Кондаковым, уроженцем села Облициновка Золотовского района (тогда райцентром было село Золотое, ныне входящее в состав Красноармейского района. - "СарИнформ"). Врачебная комиссия признала их негодными к военной службе, и оба парня в конце 1943 года поехали в Энгельс, где жили их матери. Парни встали на учет в городском военкомате.

Вскоре Кондакова направили на курсы счетоводов, а Харьковскому назначили пенсию по инвалидности в 112 рублей без права устроиться на работу. После такого известия энергичному Алексею казалось, что жизнь остановилась. Из депрессии выйти ему помог Николай. Паек и стипендия на курсах были мизерными, и он решил поправить материальное состояние с помощью краж. Начал Николай с небольших хищений - украл невод у рыбаков на Волге, потом унес кур из горторга. Через некоторое время залез в столовую КЭЧ Энгельсского гарнизона и забрал мешок пшена, бутыль рафинированного масла, несколько буханок хлеба. В селе Генеральском Кондаков увел корову, зарезал ее, а мясо его мать втихую продала на рынке и знакомым.

После недолгих раздумий Харьковский тоже решил действовать. Он взял наган, который привез с фронта, и поздним вечером вышел на улице. В одном из темных переулков встретил женщину и под угрозой оружия снял с нее белую полудоху и отобрал дорогой кожаный портфель. Его добычу также продала мать Кондакова.

Будучи лидером по натуре, Харьковский решил создать преступную группу. Первым кандидатом был, конечно, Кондаков. Потом к ним присоединился Ашот Мартиросян. Армянин часто приторговывал продукцией, украденной со своего предприятия. Кондаков привлек учащегося школы шоферов Энгельса Ивана Нестеренко, который имел возможность пользоваться полуторкой.

Компания начала действовать. Сначала они обворовали сапожную мастерскую артели "Производственник", где забрали несколько пар обуви. Потом украли продукты из четвертой горбольницы Саратова.

13 января, в четверг, разбойники на квартире Мартиросяна встречали старый Новый год. Застольные разговоры вертелись вокруг денег, вернее, их нехватки. Один из вариантов проблемы предложил Ашот.

На следующий день после обеда 17-летняя Евдокия Салимхан должна была сходить с подружками на городской рынок за покупками. Девушки прождали ее почти час, но она все не приходила. Одна из них решила поторопить Евдокию и отправилась к ней домой. Она взбежала на крыльцо и удивилась, что дверь в деревянный коридор приоткрыта. Обычно в этой семье гостям открывали после долгого стука. Пройдя в кухню, девушка направилась в комнату Евдокии и зашлась в истошном крике.

Оперативная группа прибыла на место происшествия, в небольшой деревянный особняк по адресу: Энгельс, улица Советская, дом 54. Все четыре окна, выходящие на улицу, были зашторены занавесками, ничего не было видно и через три окна во дворе. Следов взлома на открытых входных дверях в деревянный коридор и кухню следователи не обнаружили. Кухня была пуста, и лишь окровавленная кочерга валялась на полу.

Первую жертву трагедии оперативная группа обнаружила в темной спальне, войти в которую можно было только из кухни. На полу с пробитой головой лежала Евдокия Салимхан.

В зале на полу валялась простыня со следами крови, на которой лежал окровавленный топор. Еще один топор нашелся возле дверей второй спальни. Увиденное в ней ужаснуло даже бывалых милиционеров. Возле дверей лежал труп девочки. Это была 14-летняя Федосья Салимхан. Чуть дальше лежало ее одно тело – хозяйки дома, 42-летней Марты Салимхан. На кровати оперативники нашли еще два трупа. У стены лежала 35-летняя Анна Ткаченко с раскроенным черепом, с краю - 52-летний Зоря Крикор.

Для расследования тяжкого преступления прокуратура и УНКВД СССР Саратовской области создали совместную следственно–оперативную группу. В нее вошли прокурор Энгельса Иванивцев, начальник уголовного розыска областного управления милиции подполковник милиции Комаров, заместитель начальника городского отдела НКВД Энгельса капитан милиции Лобачев, начальник отдела управления по борьбе с бандитизмом подполковник Химченко, начальник уголовного розыска старший лейтенант милиции Шабалин, эксперт научно-технического отдела областного управления НКВД старший лейтенант милиции Трошин, судебный медэксперт Редаева. Следствие вел начальник следственного отделения ОУР УМ НКВД старший лейтенант милиции Трифиненко.

Следователи выяснили, что семья Салимхан сдала угол Зоре Крикору, репатрианту из Ирана, и его сожительнице Ткаченко. Он содержал будку чистильщика у госбанка в Энгельсе. При ремонте обуви Крикор ставил на подошву каучук, это было модно и довольно дорого в то время. Оперативники узнали, что он в средствах не нуждался и в июле 1943 года покупал золотые монеты. Исходя их этого, следствие предположило, что объектом преступления был Зоря Крикор. Эту версию подтверждали взломанный сундук Крикора и следы обыска в доме.

На столе в зале следственно- оперативная группа обнаружила записку на половинке тетрадного листа. В ней чернилами печатными буквами было написано "Черная кошка из Саратова. Ж…а - морда". Неужели действительно легендарная банда? Да и соседи возле дома видели неизвестную полуторку.

После того, как стало известно о трагедии, возле дома собралась большая толпа. Среди зевак особенно выделялся юркий армянин. Он с большой злобой говорил, что пойдет в НКВД и будет помогать искать убийц, просил дать ему наган. Объяснял свое рвение южанин тем, что в 1942году снимал комнату у этой семьи, а Крикора считал своим земляком. Оперативники установили личность этого "добровольца". Им был Ашот Мартиросян, зоотехник подсобного хозяйства Энгельсского горторга.

Такая активность насторожила оперативников, и они решили присмотреть за ним и его окружением. Вскоре выяснилось, что Ашот часто встречается с неким Нестеренко. Что могло связывать взрослого мужчину и несовершеннолетнего? После их встреч паренек нырял к 39-летней Анне Дементовской, которая подпольно приторговывала спиртным на дому. После одного из посещений женщина принесла в ломбард золотые часы.

Следующим фактом, насторожившим милиционеров, стал случай с патефоном. Его шинкарке принес фронтовик Петр Карга, бывавший у Ашота. Он попросил за музыкальный аппарат спиртного. Анна дала Петру 1,5 литра водки. Потом пришел Николай Кондаков и стал требовать еще водки за патефон. Женщина дала еще литр. На следующий день пришел Кондаков и почему-то в резкой форме потребовал патефон назад. Оперативники уже знали, что по описанию аппарат похож на тот, что был в семье Салимхан.

Они решили задержать Мартиросяна и провести у него дома обыск. У Ашота обнаружили ковровую дорожку, которую опознали свидетели. Раньше она лежала на полу в доме Салимхан. В шкурке лисицы нашли золотые часы и драгоценности. После таких находок Мартиросян признался в том, что он принимал участие в ограблении и убийстве в доме Салимхан. Именно Мартиросян рассказал о чистильщике, Харьковский решил ограбить его. Лидер преступной группы распределил роли среди своих подельников и вооружил их. Кондаков получил наган с семью патронами, остальные были с топорами.

На дело поехали на полуторке Нестеренко, которую он угнал из автошколы. Первым к двери подошел Ашот и постучал. Открыла Евдокия Салимхан, хорошо знавшая голос своего бывшего квартиранта. Ее Нестеренко быстро оттеснил в спальню и ударил топором по голове. Все остальные зашли в зал, где сидели Марта и ее дочь Федосья. Они закричали и бросились в спальню. Особенно громко кричала девочка. Ее крик оборвал удар по голове, который нанес Харьковский. После этого Кондаков застрелил Марту.

Лежавшие на кровати Крикор и Ткаченко с ужасом смотрели на происходящие. Тут к Зоре обратился Мартиросян и, волнуясь, начал говорить что-то на армянском. Мужчина непонимающе смотрел на него. Ашота резко оборвал Харьковский. Он велел Крикору отдать драгоценности. Тот сказал, что у него нет ничего, он - бедный чистильщик. После этого главарь банды велел убить его и его сожительницу. Их зарубил топором Мартироросян, от ударов которого брызги крови летели в разные стороны. Байковое одеяло, лежавшее на столе, было буквально залито.

Налетчики начали искать драгоценности. Нашли их в тайнике под окном. В бумажном свертке лежали 10 золотых монет, золотые серьги с подвесками, золотые серьги с монетками, золотое кольцо, одна золотая сережка, золотые часы на цепи с тремя крышками, золотые дамские часы, серебряная цепь. Там же нашли 1800 рублей.

Но и этого налетчикам оказалось мало. В полуторку загрузили ковровую дорожку, кавказский ковер, хромовые сапоги, мужское пальто, патефон. Для куража и чтобы отвести подозрение, Нестеренко нацарапал записку с ссылкой на "Черную Кошку".

Награбленное привезли к Ашоту. Ему за наводку отдали ковровые изделия. Нестеренко натянул сапоги. Остальное решили разделить позже. Однако не утерпели и отнесли к шинкарке золотые часы и патефон. На этом и погорели.

Уголовное дело направили в военный трибунал войск НКВД Саратовской области. Коллегия под председательством заместителя председателя трибунала майора юстиции Климова вынесла приговор. Харьковский, Кондаков, Мартиросян были приговорены к расстрелу. Нестеренко, как несовершеннолетний, получил 10 лет лишения свободы. Убийство семьи Салимхан получило широкий общественный резонанс, сообщение о суде над бандитами и их расстреле опубликовала энгельсская газета "Большевик" - большая редкость в советские времена.

P.S. Частный дом, где разыгралась кровавая драма, существовал до 90-х годов прошлого века. Несколько последних лет он был заброшен, а в конце 90-х сгорел, как и несколько соседних домов. Местные жители в один голос уверяли, что это был поджог - тогда нередко таким образом расчищали земли под новое строительство. Сейчас здесь, на углу Советской и Степной - кирпичная девятиэтажка.