Гигантская конструкция, похожая на мясорубку, гудит уже сутки напролет. Небольшая кучка зелено-желтых опилок. Вот все, что осталось от новогодней сосны, еще несколько дней назад радовавшей глаз средненькой саратовской семьи. Утилизация отслуживших свое сосен поставлена на поток.
Как, впрочем, и их заготовка. Каждую зиму вооруженные топорами и бензопилами лесорубы совершают самое настоящее преступление — идут ради мимолетной радости рубить деревья. По данным областного министерства леса и природопользования, каждый год на саратовские рынки поступает до 100-110 тысяч пушистых красавиц. Попытаемся представить урон, который наносится природе.
В сосновом лесу деревца отстоят друг от друга примерно на 2-3 метра. Гуще сажать нельзя — растения начнут угнетать друг друга. Получается, что для выращивания одной сосны нужно порядка 10 квадратных метров. Умножаем на число погубленных новогодних красавиц и получаем, что 1,5 миллиона квадратных метров леса в Саратовской области каждую зиму канут в небытие. Это ли не преступление?
Вспоминается фраза из кинофильма «Девчата», где главный герой устами Алексея Рыбникова рассказывает, что можно сделать из хвойного деревца, переработав его. Это и шерсть, и продукты переработки смолы, и древесина. Но главное даже не это. Сосна — один из лидеров по объему производства кислорода. По данным ботаников, за один летний день она выделяет столько кислорода, сколько хватило бы для дыхания трех человек. Один гектар сосняка за час поглощает до 8 литров углекислого газа. Подсчитано, что хвойные очищают от углекислого газа приземный слой воздуха толщиной приблизительно 45 метров. И это не говоря о том, что один гектар насаждений деревьев хвойных пород задерживает за год до 40 тонн пыли.
Однако, как бы это парадоксально не звучало, в нашей области сосны не столько поглощают углекислый газ, сколько служат его источником. И все благодаря человеку. Дело в том, что ситуация, описанная в самом начале статьи – скорее исключение, чем правило. Не всегда и не все «отработавшие» свое новогодние сосны идут в переработку. Большую часть их просто сжигают. Вот вам и экология.
А сколько «сжигают» бензина, чтобы спилить сосну (ели в Саратовской области не заготавливают) и довезти ее довезти ее до лесобазы, а затем до конечной точки продаж? Счет идет на тысячи литров топлива, продуктами сгорания которого мы все в конечном итоге дышим.
В экс-министерстве леса, а ныне министерстве природных ресурсов и экологии пытаются храбриться. Мол, под топор идут так называемые мусорные деревья. Нас, потребителей, всегда уверяют: в рубку идут лишь больные и кривые деревья. Новогодние сосны – это побочный продукт. Нормативом положено высаживать 4 500 двухлетних сеянцев на гектар. Это много, говорит заместитель министра природных ресурсов и экологии региона Василий Ромашов. Согласно лесному плану, их должно быть не более 2 500. Поэтому подрастающие деревца якобы начинают угнетать друг друга. В итоге проводится четыре этапа рубок - осветление, прочистка, прореживание и проходная рубка. Те сосны, которые считаются лишними, идут под нож, точнее, под пилу.
Это известное оправдание, которым лесники «кормят» экологов, чтобы те не очень возмущались. В других регионах коллеги наших сонных саратовских защитников природы давно уже считают иначе. Доводы их просты и логичны. Вспомним еще раз слова лесоводов: «новогодние сосны – это больные и кривые деревья». А теперь давайте вспомним те сосны, которые сначала родители, а затем и вы покупали каждый новый год. Проходясь по сосновому базару, вы видели хоть одно больное деревце? А хоть одно «кривенькое»?
Ничего подобного. Что в Саратове, что в районах в продажу идут отборные, красивые, сортовые деревья. Оно и понятно – «кривульку» никто не купит. А вот как раз «кривулек» в наших сосняках растет - хоть отбавляй.
Так что же получается? Что лесники торгуют элитными отборными красавицами, выдавая их по документам за мусор? Причем есть факты, что лесхозы иногда продают их «в обход кассы»? Автору этих строк доводилось бывать в предновогодние дни в лесничествах, где «ствол» меняют на деньги, которые в обход кассы кладутся в карман. Никто не возмущается - а кому он, «мусор» нужен?
То есть, получается, что реальная цифра заготовки сосен может быть в разы больше отчетной? Василий Ромашов не скрывает, что такие факты могут быть, поскольку и среди работников лесхозов есть нечистые на руку.
Знают ли обо всем этом сонные саратовские экологи? Уверены, что знают. Просто защищать дышащий на ладан сосняк в медвежьем углу губернии – не так престижно и ярко, как кричать о защите прав собак в областном центре. Это благородно, это крикливо, это заметно – учредить какое-нибудь движение что-то вроде «Черный нос», «Рыжий хвост», «Острый клык». С этим и народ можно взбудоражить. И в думу можно пойти. В общественную палату, на худой конец.
А на соснах пиар не сделаешь. Зелеными насаждениями – если, конечно, они не в черте областного центра – не занимается никто. С большими натяжками под защитников новогодних сосен можно подтянуть вымирающих скаутов. Но это лишь видимость. Дело в том, что они защищают лес не от вырубки в целом, а от зеленых «браконьеров». То есть тех, кто намереваются срубить деревца «в обход кассы». Получается, что скауты – это своего рода церберы, благодаря которым лесничества зарабатывают все больше денег год от года. Это разумно: лесникам не надо тратиться на полицию и казаков, а для скаутов это еще один шанс «нарисоваться». Может быть, даже последний – поскольку кроме как на поприще охраны сосен сейчас про них уже и не слышно.
Но вернемся в заснеженный лес. Пока он еще стоит и шумит. Не исключено, что шуметь ему осталось недолго. И это не шутка. Помните, мы говорили про 4500 саженцев, которые высаживают, а затем прореживают? Мы со слов лесников знаем, что часть посадок идет на продажу - эта часть постоянна, ее уменьшать нельзя, как нельзя представить семейный новый год без сосны. Другая часть остается расти.
Вот тут и кроется еще один подвох. У хвойных, как и у остальных деревьев, бывают свои неурожаи. А что будет, если такой неурожай случится? Такое бывало. В прошлом году, например, удалось заготовить всего половину от норматива шишек. Чем в таком случае пожертвуют лесничие? Тоннами сосен, от которых им идет стабильный доход? Или чахлыми зелеными насаждениями? Если применить министерскую логику, то в случае неурожая шишек ради сохранения просеки прежде всего должны опустеть сосновые базары. «Мусором» можно пожертвовать ради выполнения основной задачи минлеса – увеличения посадок хвойных.
Но разве в неурожайные годы елочные и сосновые базары хоть раз пустели? Получается все же, что жертвуют посадками. Получается, еще один обман? Мусор-то - вовсе и не мусор!
В цивилизованных странах, где экологи не такие пассивные, люди давно уже прекратили разворовывать лес. Живые деревца больше не срубают нескольких дней стояния в жаркой комнате. В ход идут искусственные ели и сосны, которые от настоящий не отличишь. В продаже есть и хвойных запах для них, и искусственный снег. Противники пластика покупают крохотные елочки в горшках. Растут они круглый год, большими не вырастают, а глаз радуют также. И лес рубить не нужно.
Надеемся, что саратовские экологи — точнее, те, кто делает себе имя на экологии — наконец проснутся и начнут делать то, что природа от них ждет.