(Продолжение. Начало в №8 (309)

Сменившая Алексея Сорокина на боевом посту главы минздрава Лариса Твердохлеб (до этого возглавляла Пугачевскую ЦРБ) поначалу избрала тот же стиль правления: четко выполнять все указания губернатора в части освоения бюджетных средств, давать по возможности красивые цифры в отчетах, ни с кем не ссориться, ничего не ломать и по возможности что-нибудь строить. В принципе, не самый худший вариант. Но лишь в том случае, когда все вокруг спокойно. А Лариса Васильевна попала в министерское кресло, мягко говоря, не в самый подходящий период истории.

Во-первых, экономический кризис и безграмотные, на наш взгляд, действия областного правительства привели к тому, что фактические доходы бюджета региона год от года стали сдуваться прямо пропорционально росту его внешнего долга. В связи с этим программа госгарантий оказания бесплатной медицинской помощи становилась все более дефицитной. Да и увеличение федеральных вливаний по заработавшей в прошлом году программе модернизации здравоохранения потребовало от региона ее серьезного софинансирования из областного бюджета, чего мы явно не тянем. А во-вторых, за последние три года взаимоотношения губернатора с руководством ряда муниципалитетов (прежде всего Саратова) испортились до предела, что очень серьезно отразилось на позиции и имидже областного минздрава. Региональное правительство в ответ на резкую критику в свой адрес стало напрямую мстить неугодным муниципалам, каждый год формируя им нищенский бюджет. По этой причине в городские больницы вновь вернулись девяностые с отсутствием медикаментов, питания, мягкого инвентаря и тотальными поборами.

Вот объективная ситуация, в которой приходится сегодня работать Ларисе Твердохлеб. Есть ли ее вина, что сегодня саратовская медицина дошла до жизни такой? И нет, и да. С одной стороны, поставь любого на место Ларисы Васильевны и потребуй от него того же, чего требует от своего министра здравоохранения Павел Ипатов, и мы получим не лучший результат. А может быть, и худший. И, надо отдать должное, даже при таком положении вещей в Саратовской области с горем пополам, но все же реализуется программа модернизации здравоохранения: что-то где-то открывается, ремонтируется, повышается и т. д. Но с другой стороны, есть целый ряд субъективных причин, которые позволяют нам сделать вывод: такой министр саратовской медицине не нужен.

Слово и дело

Прежде всего нам (и далеко не только нам) представляется, что профессиональный уровень министра Твердохлеб явно не соответствует занимаемой ею должности. Об этом свидетельствуют даже ее публичные высказывания. Вот самые свежие из них.

«Очень отрадно, что, начиная с 2005 года, государство, наконец, начало заниматься здравоохранением. До этого нами никто не занимался, ничего не делалось...» (цитата с последней пресс-конференции Ларисы Васильевны). Вот это да! Получается, все то громадное медицинское хозяйство, которое досталось нам с советских времен, создал какой-то добрый волшебник, не имеющий никакого отношения к государству? Или свой первый срок президент Владимир Путин вообще не интересовался здравоохранением? И все началось только с приходом к власти Павла Леонидовича?

Еще цитата с той же пресс-конференции: «Что касается лекарственного обеспечения... Мне очень нравится выражение Франклина (ударение на «и» — прим. автора) Бенджамина: «Лучший врач — тот, который знает бесполезность большинства лекарств». Я бы вообще не советовала увлекаться лекарствами. Практически любое из них одно лечит, а другое калечит... Кроме того, только небольшая часть содержимого препаратов утилизируется, остальное выбрасывается в окружающую среду. Поэтому сегодня мы имеем очень серьезное лекарственное загрязнение среды. Я вам больше скажу: у меня дома вообще из лекарств — один аспирин...» Да уж, Лариса Васильевна... Может быть, в этом заключается основная причина того, что в подавляющем большинстве саратовских ЛПУ сегодня нет лекарств? Осталось убрать их из аптек, и тогда никто не сможет себя калечить. Кстати, Бенджамин Франклин никогда не был медиком, зато масоном был знатным.

А вот инцидент, имевший место в Саратовской облдуме на недавних публичных слушаниях, посвященных итогам реализации программы модернизации здравоохранения на территории региона в 2011 году. Глава администрации Питерского района Виктор Дерябин задал вопрос: куда делись 20 миллионов рублей, которые областной минздрав заложил на 2012 год для ремонта Питерской ЦРБ? Взявшая слово Лариса Твердохлеб популярно объяснила, что все положенные деньги район сполна получил еще в прошлом году. А что касается обещанных 20 миллионов, то они на самом деле предназначались Петровскому району, а Питерскому эти средства записали по ошибке, которая сегодня уже устранена. А ведь, действительно, какая ерунда! Питер или Петр — это ведь одно и то же имя, немудрено запутаться. 20 миллионов направо, 20 миллионов налево... Отличные кадры работают в областном мин¬здраве.
Но может быть, вы думаете, что мы просто придираемся к словам? Отнюдь. Каково слово, таково и дело. Давайте же посмотрим на дела.

Хроника пикирующей медицины

2009 год. Лариса Твердохлеб возглавила минздрав в тот самый момент, когда все вокруг кричали об угрозе эпидемии высокопатогенного «свиного» гриппа. В Саратовской области его еще не было, но угроза его возникновения казалась вполне реальной: в других регионах страны он уже проявился. Самое время принимать меры для недопущения распространения заразы. Как же повело себя в этой ситуации ведомство Ларисы Твердохлеб? Как всегда, спокойно. В августе Лариса Васильевна проводит пресс-конференцию, на которой заявляет, что всё под контролем, «свиной» грипп нам не грозит, расслабьтесь. Результатом этого расслабления в ноябре-декабре стал всплеск заболеваемости и смертей от новой разновидности вируса, переполненные больницы, массовая паника вокруг нехватки элементарных лекарств и даже ватно-марлевых повязок.

2010 год. Негативные тенденции в здравоохранении области нарастают. Проблемы, копившиеся и не решавшиеся годами, обостряются. Зарплаты врачей не растут уже который год, денег на техническое перевооружение медучреждений нет (последствия кризиса, как-никак). Их по причине резко возросшей инфляции уже не хватает даже на поддержание учреждений здравоохранения в нынешнем виде и объеме. Смертность населения от целого ряда заболеваний увеличивается. Какие же выводы делает областной минздрав? Гениальные! Он заявляет об увеличении сокращения коечного фонда стационаров и расходов на скорую помощь. Мол, эти виды помощи слишком затратны. Гораздо лучше и дешевле, если заболевания будут выявляться на первичном, амбулаторном уровне. Конечно, лучше. Никто не спорит. Вот только на фоне сокращения стационарной помощи в поликлиниках все осталось, как было. Ничего не скажешь, грамотное хирургическое решение.

Параллельно с этим в целях «оптимизации» начинается сокращение сельских фельдшерско-акушерских пунктов. Дефицит врачей на конец года в районах области составил около ста человек.

Летом того же года останавливается начатое еще в 2008-м строительство областного перинатального центра. Возобновлено оно будет только через год после прямого вмешательства в этот вопрос премьер-министра Владимира Путина. Однако в декабре 2010-го областное правительство отчитывается перед федеральным о сдаче этого объекта. Госпожа Твердохлеб против такой «шутки» губернатора, надо полагать, не возражала.

В 2011 году случилось два инсулиновых скандала. Первый — в феврале, когда областной минздрав просто проспал и вовремя не провел конкурс на поставку инсулина. Иная ситуация сложилась в июле-августе. Тогда якобы в целях экономии бюджетных средств закупили вместо импортного инсулина уфимский препарат «Биосулин Р», который производится из китайского сырья и применение которого влечет за собой целый ряд серьезных побочных эффектов. Однако сама Лариса Твердохлеб в первом случае на голубом глазу объявила крайним федеральное Минздравсоцразвития, которое якобы слишком поздно утвердило отпускные цены на лекарственные препараты. В другом случае — самих диабетиков, которые напрасно подняли панику. Мол, любой инсулин производится из китайского субстрата, и поэтому отечественный ничем не хуже импортного. Не знаем, как насчет одинакового субстрата, но вот синтез препарата у нас и у них явно не одного и того же качества.

Также в прошлом году в стране началась реализация программы модернизации здравоохранения. В область впервые после кризиса потекли серьезные федеральные деньги. Как же распорядилось ими руководство региональной медицины? Прекратило ли сокращать стационарные койки, ФАПы? Начало ли серьезно развивать амбулаторную сеть? Никак нет. Генеральная линия осталась прежней. Только в Саратове за последние годы было сокращено 1000 коек, и на конец 2011-го дефицит койко-дней составлял 55 тысяч.

Правда, в апреле наконец-то произошло повышение зарплат врачам. На 6%. Сумма сама по себе ничтожная. Но даже к такому мизерному увеличению область оказалась не готова. Сознательно или нет, но с повышением зарплат не произошло увеличения тарифа ТФОМС (он был повышен на 4% только в октябре). В результате такой подарок государства лег тяжким бременем на бюджеты лечебных учреждений. Повышенную зарплату пришлось выплачивать за счет лекарственного обеспечения и питания больных.

Еще одним модернизационным «подвигом» областного минздрава стал разработанный для медстационаров перечень нозологий, подпадающих под модернизацию стандартов. Лечение тех заболеваний, которые вошли в него, оплачивалось по повышенному тарифу. Как говорят сами главврачи, этот список никак с ними не согласовывался. И в итоге он получился таким, что больницы оказались не в состоянии освоить даже те программные деньги, которые они получали. Пациенты в том или ином ЛПУ просто не заболевали так часто теми болезнями, которыми им предписывало заболевать ведомство Ларисы Твердохлеб (тратить эти средства на другие недуги было запрещено). И, наоборот, в минздравовский перечень не вошли те нозологии, которые были востребованы. Более того, целый ряд стационаров вообще не попал в список получателей модернизационно-стандартных денег (положение немного изменилось только в августе). Так, например, изначально в него не вошло ни одно детское медучреждение Саратова. И это при том, что одним из приоритетных направлений программы областной минздрав назвал именно «материнство и детство». В итоге главные врачи были загнаны в угол, а сама программа модернизации в части оказания современных стандартов лечения на территории области оказалась во многом сорвана.

А ближе к концу прошлого года и вовсе была озвучена страшная цифра. Общая кредиторская задолженность муниципальных учреждений здравоохранения региона превысила миллиард рублей. Это явилось результатом многолетнего (во многом сознательного) недофинансирования ЛПУ как по линии ОМС, так и из бюджета области. Некоторые больницы оказались в предбанкротном состоянии. Как же отреагировала на сей факт Лариса Твердохлеб? Как и обычно: во всем виноваты неэффективные главврачи и руководители муниципалитетов.

Рожденные падать

Каждый год саратовский минздрав отчитывается нам о своих достижениях. Уровень смертности снизился, уровень рождаемости повысился, увеличилась зарплата врачей, закуплено столько-то нового современного оборудования, построено и отремонтировано столько-то ЛПУ и т. п. Все это, заметьте, выдается за собственные успехи. А когда в саратовском здравоохранении вдруг выявляются провалы (бешеная кредиторка медучреждений, врачи бастуют, пациентов не обеспечивают лекарствами и питанием, инсулин завезли не вовремя или не того качества), то в этом виноваты кто угодно (главврачи, неуправляемые руководители муниципалитетов, недобросовестные поставщики или подрядчики, диабетики, журналисты), только не ведомство Ларисы Твердохлеб.

Отсюда вывод: отдайте все лечебные учреждения в подчинение областному минздраву, и все пойдет как по маслу. Но не пойдет, уважаемая Лариса Васильевна. Во-первых, масла в саратовской экономике становится все меньше. А во-вторых, рожденные падать вести не могут. Разве что в бездну