12 марта 2009 года по интернету распространилась электронная версия исследования, проведенного Международным институтом политической экспертизы (МИПЭ) и Фондом “Петербургская политика”. Речь идет о четвертой серии ежегодного рейтинга политической выживаемости глав субъектов РФ. Губернаторы и президенты национальных республик прошли сквозь тернии пятибалльной оценочной шкалы. В итоге Павел Леонидович Ипатов, как и многократно прежде, получил от экспертного сообщества три балла. Подобная закономерность заслуживает нашего пристального внимания. Чего в ней больше – тревожных сигналов или стабильного положения?

Кризисный удар, возраст, неосторожные высказывания, самовольные шаги, желание выйти за пределы российского федерализма, конфликты с партией власти поломали немало чиновничьих судеб. Многочисленные региональные лидеры на собственной шкуре оценили неблагоприятные расклады. Некогда весьма популярный губернатор Московской области Борис Громов, по мнению составителей исследования, скатился до статуса “двоечника”. Муртаза Рахимов, коего давно отправляют в отставку разные СМИ, вообще остался с единицей. Также надежды на светлое будущее согласно рассматриваемому рейтингу уменьшились в случае с Юрием Лужковым и Валентиной Матвиенко. Что до Павла Леонидовича, то в его восприятии экспертами существенные сдвиги отсутствуют вовсе. Остался на том же уровне, на каком был. О чем это говорит?

Конечно, надо не слишком доверять подобным рейтингам. Частенько с их помощью из региональных элит вытягивают деньги. Банально шантажируют бюрократов на местах, обещая за приличную сумму удостоить их позитивных отзывов, а в случае нежелания платить - построить экспертное заключение на основе условного компромата. Ведь критики накапливается всегда больше, чем позитивных результатов. Похожие мысли приходили в голову после ознакомления с рейтингом “Клуба Регионов”, отведшем в плане успешности Ипатову четвертую позицию с конца.

Вместе с тем, отталкиваясь от трех баллов, мы имеем полное право поговорить о позиционировании, сознательно выстраиваемом вокруг фигуры саратовского губернатора. Поначалу Павел Леонидович предстал перед почти трехмиллионным населением области в обличии “губернатора надежд”. Люди устали от причуд ставшего бешено непопулярным ближе к концу правления Дмитрия Аяцкова и понадеялись на изменения к лучшему с приходом в здание на Московской, 72 “крепкого хозяйственника” из Балакова. Правда, со временем, наоборот, возникла некая ностальгия по эпохе Дмитрия Федоровича. И текущий период респонденты многочисленных соцопросов стали все более отождествлять с представлениями о “серости”, “стагнации”, “потере импульса к развитию.” Тем не менее, в подобной модели поведения имелась логика.

Существует точка зрения, гласящая, что Ипатов, будучи умным человеком, на многое шел вполне продуманно. Его умеренность, казавшаяся невнятностью на фоне воспоминаний о харизме Аяцкова, преследовала достаточно прагматичную цель – добиться того самого политического выживания, ставшего предметом упоминавшегося ранее рейтинга. Да, саратовский губернатор не славится самобытностью и выразительностью. Зато его информационная политика декларирует лояльность, надежность, полное игнорирование любых центробежных тенденций. Павел Леонидович исправно вспоминает приоритеты Путина и Медведева, ссылается на “Стратегию 2020”. Когда в Администрации Президента говорят о наиболее проблемных региональных властителях, преимущественно вспоминаются другие люди. Ведь Саратовская область – крепкий “середнячок”. Не локомотив, но и не самая отсталая из 83 частей России. Нет ни терроризма, ни чрезмерной независимости от общефедерального политического контекста, ни повальной нищеты. Ну развивается Саратов не самыми высокими темпами, и пусть! Настоящую головную боль вызывают иные персоны. Те, у кого под боком практически разворачивается “гражданская война” или возникают идеи вернуться к прямым выборам губернаторов, или толпы протестующих граждан выходят на улицу. По сравнению с большим количеством территорий Саратовская область последних лет отличалась определенным социальным покоем.

Недостатков, правда, тоже хватало. Уровень конфликтности политического класса был велик. Общее качество социально-экономической устроенности оставалось невысоким. По определенным показателям мы плелись в хвосте ПФО. Не особо сильный политический режим подчас не мог твердо контролировать ситуацию. Несмотря на перечисленный негатив, подобное зло оказывалось в разы меньшим, нежели беды и ужасы прочих субъектов. Павел Ипатов пережил все предсказания скорой отставки и необходимости собирать чемоданы, демонстрируя прохладное отношение к перспективе ухода. Более того, определенные признаки указывают на его желание обзавестись вторым сроком.

Увы, пришел кризис с его вопиющей непредсказуемостью. Падает уровень жизни населения. Растет инфляция. Останавливаются заводы и фабрики. Изменившаяся среда вносит коррективы в эффективность позиционирования, имевшегося у Ипатова на протяжении нескольких лет пребывания у власти. Поскольку Москва в настоящий момент особо чутко отслеживает факторы, не являвшиеся ранее основополагающими. Допустим, безработица. Ее скачок питает протестные настроения в социуме и повышает градус криминогенности. Здесь, к сожалению, в Саратове есть сложности. Только недавно пресса писала о 1000 увольнений в неделю. Далее, качество принимаемых антикризисных мер. В фаворе окажутся регионы, предложившие нестандартные, креативные рецепты по борьбе с возникшей напастью. На просторах нашей области до недавних пор превалировали стереотипно-номеклатурные антикризисные штабы, подразумевавшие заседание и прослушивание докладов. Потом элиты слегка вышли за рамки обыденности, проведя круглый стол с экономическими обозревателями СМИ. Допустив запоздание, разработали комплексный антикризисный план. Открыли специальный раздел на сайте областного правительства. Впрочем, пока ничего уникального не придумали. Плюс ко всему, в настоящий период Кремль огромное значение придает рейтингу доверия региональных лидеров. Ведь нелегитимные управленцы могут стать катализаторами народного недовольства, “фрустраторами” и вызвать скачок протестных настроений. А рейтинги Ипатова согласно данным многих соцопросов, проводившихся в Саратове, в последние годы не отличались высокими показателями. Это своего рода обратная сторона избранной губернатором модели поведения. Социологические исследования определяют в качестве самых авторитетных в Саратовской области политиков Дмитрия Медведева, Владимира Путина, Вячеслава Володина и Владислава Третьяка. Ни один из них, к слову, в пределах Саратовщины не проживает.

Напоследок надо упомянуть два факта, имеющих самое прямое отношение к политической выживаемости саратовского губернатора. Когда-то споры о скором разжаловании Павла Леонидовича моментально затихали после оглашение одного простого факта – Ипатов был первым путинским назначенцем, сменившим человека ельцинской поры после отказа от губернаторских выборов. Его отставка вызвала бы ненужные дискуссии о правильности решения Владимира Путина. Сегодня Ипатов имеет схожий бонус. Распоряжением Президента РФ Дмитрия Медведева его ввели по принципу ротации в президиум Госсовета. Почему-то есть ощущение, что такое положение в иерархии оберегает от некоторых рисков. Членство в президиуме рассчитано на полгода. Увольнение губернатора, всего несколько месяцев назад посаженного туда главой государства, – событие фантастическое. Значит, сегодня у Павла Ипатова есть возможности для активной работы.