В стране борются с коррупцией. Кажется, происходит это с переменным успехом. Но похоже на то, что ловить «нечистых на руку» чиновников (и не только ) становится своего рода неким соревнованием: а кого еще? где больше? сколько взял? В Саратове практически одновременно прогремели дела высокопоставленных «мздоимцев» - министра Несмысленова и главы Саратовского района Тимохиной. Дело депутата Макеенко тоже из разряда «громких». Правда, среди прочих нашумевших, держится, пожалуй, несколько особняком.

Макеенко в Саратове - личность довольно известная. Депутат трех созывов, предприниматель и благотворитель. Ранее ни в чем таком сомнительном замечен не был и, как говорится, «не привлекался».

Трехдневное хождение гордепа в областную прокуратуру состоялось не вдруг. Закончилось же весьма печально. Задержание, предъявление обвинения, восемь месяцев изолятора. Макеенко, по его словам, пытался всего лишь «выяснить позицию прокуратуры по исковым делам, предъявленным к ООО «Сквер-3», где он учредитель. За тем, собственно, и приходил. Напрашивается вопрос, так ли было необходимо столь опытному и разумному человеку и успешному бизнесмену, каковым является Макеенко, отправляться на ставшие для него роковыми встречи с молодым прокурором Арбитражного суда? Или все-таки «хотелось как лучше?». По выражению самого гордепа, его бизнес серьезно «кошмарили», насылая проверку за проверкой.

Чем в свою очередь руководствовался молодой «служитель Фемиды», ставя на запись свой диктофон перед встречами с Макеенко? Возможно, чувством служебного долга и искренним антикоррупционным позывом. Возможно, чем-то иным. Впрочем, приватные беседы Макенко с Матросовым проходили тет-а-тет - без свидетелей

- Я почувствовал преступные намерения Макеенко и, конечно же, должен был сделать все, чтобы как-то его изобличить, – скажет Матросов впоследствии.

Суд получил семь увесистых томов уголовного дела, состоящего из того, что можно назвать непримиримыми противоречиями. Большими и малыми. Дела, в котором, по словам адвоката Макеенко Елены Левиной, «вопросов явно больше, чем ответов». Очень странного. Причем, говоря словами сказочной героини Льюиса Кэрролла Алисы, со временем оно становилось «все страньше и страньше».

Есть в деле Макеенко еще одна особенность. То, что называется - все по одному. Один подозреваемый, один главный свидетель, один основной вещдок – диктофон Матросова. И фактически нет того, что называется стопроцентно «неопровержимыми уликами и доказательствами». Имеется, правда, еще «мешок денег» - 500 тысяч рублей, найденных в рабочем столе прокурора. Что станет с этими денежными средствами – вернут ли их Макеенко или нет? Что касается свидетелей, дававших показания на суде, зачастую они оказывались не в меру забывчивыми и что-то явно не договаривали. Особенно преуспели в этом «законники» - следователь Кунев, оперативники Потапов и Неевин, прокуроры Пригаров и Боброва. Сюда же можно прибавить и инициированные прокуратурой коммерческие экспертизы, результаты которых прямо опровергали друг друга, и сомнительный статус экспертов. А назначенные судьей Светланой Макаровой 100 миллионов «откупных» - залога за освобождение комментировать довольно сложно. Не совсем понятно, при каких обстоятельствах безвозвратно исчез один из важных файлов матросовского диктофона и почему прокурор сдал его только через несколько дней.

Впрочем, исчезали не только файлы. В самый разгар процесса, к всеобщему изумлению, пропал главный свидетель обвинения - Дмитрий Матросов. Двухнедельный «учебный отпуск» прокурора на деле оказался далеким от обучения поправлением здоровья в Карловых Варах.

Дело, что называется, буксовало и заметно затягивалось, превращаясь в судебную волокиту. Расхождения были во всем: свидетельских показаниях, доказательствах, предъявленных обеими сторонами. Точно восстановить картину произошедшего не удавалось. «Картинка» никак не складывалась в единое целое.

Но сторона гособвинения проявляла завидное упорство и опровергала практически все версии и ходатайства защиты. Прокурор Николай Абрамов посчитал, что факт «покушения на взятку» отрицать нельзя и совокупность полученных доказательств свидетельствует о виновности подсудимого. У Николая Абрамова есть свой взгляд на окончательный вердикт.

Он считает, что обвинительный приговор – «единственно правильный» и суд, согласившись с доводами прокурора, принял верное решение. Но семь месяцев лишения свободы в случае Макеенко, по его словам, «срок очень малый». Прокуратура пока еще не определилась, нужно ли обжаловать приговор в дальнейшем. Но лишение Макеенко депутатских полномочий, по мнению обвинителей, должно произойти обязательно.

Адвокат Макеенко Елена Левина называет решение суда вполне «соломоновым» - когда «и овцы целы, и волки сыты». С ее точки зрения приговор крайне противоречив. Адвокат считает, что явно предвзятое и отрицательное отношение к личности Макеенко сыграло свою роль, и хорошо уже то, что «он ушел из зала суда своими ногами».

– Но ведь ни Конституцию, ни презумпцию невиновности, ни права на защиту у нас никто не отменял, – говорит адвокат. Левина называет случай с Макеенко единственным, когда суд учел и принял во внимание мнение общественности. Защита остается при своем мнении и намерена подавать кассацию.

Конечно, процесс Макеенко не первый и не последний. И финал, в общем, еще не ясен. Будут кассации, вероятно, и с той и с другой стороны. Но в деле Макеенко, как в зеркале, отразилось несовершенство нашей судебно-правовой системы.