Пока ехали до Екатериновки, трижды видели рыскающих по обочине лисиц. В свете фар нашей AUDI-100 их глаза вспыхивали парой горящих пятнышек. Было заметно, что лисы проезжающих автомобилей не боятся, привыкли к ним, более того, еженощно патрулируют свою часть дорожного полотна на предмет сбитых птиц, зайцев, давленых ежей и прочей живности, погибающей под колёсами. Лисы подъедают, кстати говоря, ещё и всех подранков, что были зацеплены выстрелом охотника, но не найденные им в последствии. Хищники как бы прибираются после охотников, являясь в тоже время их главными конкурентами, потому как разоряют утиные гнёзда и пожирают неисчислимое количество зайчат. Хотя основная добыча лис — степные грызуны, от которых красные звери зачастую заражаются бешенством. У лисицы много кошачьего в повадках и в характере, а ещё она и любит морковку, подобно зайцам. То есть, лисы всеядны: они объедают ягодники, хрумкают саранчу, ловят на мелководье рыбу, охотятся на шмелей, чьи земляные гнёзда они находят, прощупывая почву передними лапами.

А мы ехали охотиться на самих лис. На сорокалетие друзья подарили мне охоту на зверя по чернотропу. Когда выпадает первый снег, то зайцы и лисы оставляют на девственно белом пространстве лугов чёрные тропинки следов. Такой след многое может сказать охотнику — размер, возраст, говорят, даже пол можно определить при достаточном охотничьем опыте. Лично я худо-бедно могу только отличить след собственно лисий от собачьего. У собаки он круглее, а у лисицы — лодочкой. На белой пороше гончие пользуются во время гона ещё и зрением. По чернотропу легко отберёт гончая лисий или заячий след, уходящий с жировки на лёжку, и доберётся до зверя. Вот только снег перед воскресеньем 28 октября так и не выпал.

Нас четверо было в машине: мой старинный друг Николай Пицик, его сын Алексей, студент географического факультета СГУ, проректор этого же вуза Сергей Юрьевич Монахов и я. В Екатериновке нас ждал главный казначей этого района — Вячеслав Попов. Пицик и Попов — однополчане, когда-то в ракетчиках с ними вместе служил и Олег Грищенко, что служит нынче спикером Саратовской гордумы. А Попов держит мастерскую выжлицу по кличке Звона — вязкую′, паратую′′ и вежливую′′′. Вот на неё-то мы рассчитывали: зайца она при таких сухих погодах, что стояли в Екатериновке, не возьмёт, а лисицу непременно сыщет.

«А почему в русских народных сказках лису называют "Патрикеевна"?» — спросил непонятно у кого из старших Алексей.

«Это от рыжего покровителя Ирландии святого Патрика», – отшутился я, так как ближе всех сидел к нему на заднем сиденье.

«Это не суть важно, Лёха, — вступил Николай, — главное на охоте — знать зверя. Охотится лиса ночью, а днём спит. Летом — в норе, там попрохладнее, а с наступлением холодов — на взгорке среди зарослей полыни или в стерне на полях. Она ложится на какое-нибудь возвышение — на кочку, пень, кучу хвороста, либо копну — чтобы контролировать пространство. Если лисица способна под толщей снега расслышать мышиный писк, стало быть, слух у неё отличный и нюх, поверь мне, отменный, так что когда на номер встанешь, смотри, там не помочись сдуру».

«Видит она, конечно, похуже, чем носом чует, — добавил Сергей Юрьевич, расположившийся рядом с Николаем на переднем пассажирском сиденье, — но зато превосходно замечает движение. Качнёшь возле лаза′′′′ веточкой, и она отвернёт, порскнет другим местом».

Осень в Екатериновке выдалась длинная и сухая. Попов встретил нас у ворот, по быстрому напоил чаем с бутербродами, усадил в свою «99-ю» Ладу, а Звону захлопнул в багажник. Вячеслав старался пораньше оказаться в охотничьих местах, чтобы по утренней свежести удачней напустить собаку. Конечно, выжлица будет работать и в сушь, но усложнять ей задачу не хотелось.

«Нас там уже ждут ребята на УАЗике, с ещё одним гончаком по кличке Мираж. — Сказал Вячеслав, направляя машину с большака в лесной массив. — У них со Звоной ровные ноги, они хорошо работают смычком, доверяя одна другой».

Решили встать близ дороги, отделяющей редколесье от глубокого оврага, разошлись. Солнце огромным багровым шаром приподнялось над верхушками деревьев. Осветило красивейший склон, на рыжем фоне увядающей листвы он весь седой от инея, искристый. Овраг окаймлён кустарником, внизу журчит небольшой ручеёк, он петляет, теряясь где-то в побуревшем бурьяне. Звонко хрусткая трава побелела от небольшого инея. Затвердевшие листья падают часто, звучно стукая по веткам. Я присмотрел канаву, заросшую полынью, между мелколесьем и встал в кусты, так, чтобы не было видно ног. Лиса ведь бежит от собак, держа морду к земле, и высоко не смотрит. Приготовил ружьё. Зябнут пальцы. Замер.

У Звоны и Миража схожие голоса, как будто «поздняя» Людмила Гурченко хохочет. Они напирают, глушат все звуки вокруг, всё ближе, ближе. Моё сознание растеклось по окружающему пространству. Осязаю потеплевший металл спускового крючка. Всё вижу. Всё слышу. Даже чую запах собак. К сожалению, чуть уловимый ветерок — от меня. Гон пошёл чуть левей и выше. Под смычком из двух гончих лисица передвигается не особенно быстро, она слушает, где находятся собаки, и сбивает их, кружась по частым участкам леса. Если она обойдёт остальных охотников, значит, назад возвращаться будет уже по оврагу, так как лисы очень боятся свежего следа человека. А между оврагом и лесом мы наследили, выходя через промежутки из машины. Лиса вообще от гончих любит уходить посредине овражьего склона — собаки следом за ней бежать не могут, не удерживаются на склоне, по дну оврага бежать через воду и коряги не успевают. А когда бегут по верху — им лисы не видно и не слышно.

Так и есть, гон возвращался берегом оврага. Перебрался туда на перехват гона собак, снова встал за большим кустом. Вдруг — выстрел, другой, третий — канонада из семи выстрелов. Собаки замолчали.

«Всё, взяли, — сказал Николай, он, оказывается, притаился по другую сторону «моего» куста, — Пойдём, посмотрим, поздравим мужиков с полем».

Человек шесть екатериновских мужиков с двустволками на плечах, патронташами на поясах и ножами на бёдрах — курили и беззлобно матерились, подтрунивая друг над другом. С ними — Алексей и Монахов. Ладные, нарядные. Мы все одеты на охоту, как на праздник. В отличие от нас екатериновские мужики одеваются на охоту, как на работу. Оказывается, лисицу видели все, но не попал никто. Она занорилась′′′″, потому собаки и замолчали. Лисы часто делят нору с барсуками или енотовидными собаками, порой и вовсе выгоняя их оттуда. Сказка про зайчишку, которого лиса выжила из лубяной избушки, не лишена оснований.

Мы переехали в другое место. Встали в небольшой роще, в место, где ближе всего она соприкасается с другим лесочком. В полдень по-летнему припекло солнышко, листва высохла и предательски шуршала при каждом шаге. Долго ждал пока «хохот Гурченко» навалился на меня. Надеюсь, что из-под гона лисица воспользуется выбранной мною перемычкой, чтобы перескочить из одного «острова» в другой. Внезапно прямо на дорогу выскакивает небольшой лисовин. Вскакиваю, молниеносно вскидываю ружьё и торопливо стреляю, куда-то туда. Смазал. Сидя как капуста в ста одёжках на корточках в громоздких сапогах, было неразумно торопиться и стрелять навскидку.

Жёлто-рыжая лисица ушла от меня в сторону Николая, его выстрел прерывает лисий бег. Я поднял зверька кверху за задние лапы, хвост, завалившись на спину, пушистым кончиком мягко задел лицо. Осмотрели трофей. Мех ровный и мягкий, более серый на боках, чем шея и хвост. Грудь и брюшко — серо-белые. Под ясным солнцем мех этой лисицы оттенял золотисто-рыжим. Попили чайку, закусили салом с хлебом, поделились впечатлениями и поехали в другое место, бродить по просторам.

УАЗик с екатерининскими мужиками отстал — заклинило колодки. Мы шли цепочкой с ружьями наперевес за лисицами, которые, по предположению Попова, тучами роились на склоне огромной балки. Я шёл замыкающим и наблюдал, как Попов молча, знаками расставляет охотников на «номера». А ведь мы играем в войну, — подумалось мне, — все эти ориентирования на местности, изучение рощ и балок, направлений ветра, длины тени, особенности ружей, ножи, патроны, приспособы, — всё это игра в войнушку.

Необходимая игра, иначе зверя не добудешь, но подстреленный зверь — это приз за правильные действия горожанина в полевых условиях. Правильные действия — вот что самое интересное на охоте. Когда-то в Киеве я даже состоял в Клубе любителей правильной охоты.

И любимая игра, только в детстве наши ружья были пластмассовые, а ножи — деревянные…

По овражку, где рыхлое влажное дно прикрывала высокая бурая осока, добрались до дна балки, а дальше пологий подъём до круглой рощи. Между рощей и оврагом — небольшой участок искусственно посаженных сосен. Они небольшие, самые высокие с человеческий рост. Рассредоточились, присели, стали ждать. Минут через двадцать гона напротив меня мелькнуло среди высоких стеблей красное пятно. Я плавно поднял ружье. Огромный огненный лисовин вышел из зарослей метрах в пятнадцати, остановился, пристально меня рассматривая. Мой болотный камышовый камуфляж, надо полагать, смотрелся в лисьих глазах довольно нелепо среди сухой луговой травы. Я говорил уже, что лисы мышкуют, как кошки, любят морковку как зайцы, но ещё они чрезвычайно любопытны, как обезьяны, что нередко и губит рыжих. Какая-нибудь непонятная западня может заставить лисицу изменить маршрут следования и приблизиться к любопытному предмету. Лис смотрел мне прямо в глаза.

Мне оставалось только тщательно прицелиться в голову и нажать на спусковой крючок. Вспомнилось, что неделю назад лиса покусала в Базарном Карабулаке пожилую женщину, что собирала грибы, и та умерла от бешенства. И ещё я подумал, что всё сделал правильно, раз лисовин вышел на меня из под ветра. Не почуял, не услышал. Увидел, но в самый последний момент. Я — неуклюжий горожанин — обманул-таки матёрого лиса. Обидно, если он окажется бешеным. Полгода уколов и трезвые Новый Год, Масленица, Восьмая Марта, Пасха, вплоть до Первомая нельзя будет пригубить ничего спиртного. Да, воистину опасна эта охота — на лис. А приз — вот он, мех этой лисицы имел необычайный вишнёвый оттенок, он был похож на тёмный окрас ирландского сеттера.

Я убрал палец со спускового крючка и сказал: «Привет, Патрик!» Лис сорвался пулей с места и помчался прочь, кидаясь из стороны в сторону. Прибежали Звона с Миражом. Примолкли. Укоризненно посмотрели на меня, как на городского недотёпу. Бросились следом за «ирландцем». На вечерней заре этот зверь был замечательно эффектен, шерсть его казалась ровно красной. Однако не догнали, скололись. Устали уже, замаялись, набегались за день.

′ Вязкостью у гончей называется настойчивость и упорство в преследовании зверя.

″ Под паратостью понимается быстрота, с которой гончая преследует зверя. Определяется она временем от того как вы перевидели зверя до момента появления преследующей собаки.

′″ Вежливость гончих определяется тем, насколько собаки послушны ведущему и насколько быстро «подваливают» на позывной рог или на клик ведущего.

″″ Лазом называется место, которым чаще всего пользуется зверь для безопасного перехода из одного участка в другой, где он может укрыться от грозящей ему опасности.

′′′″ Спряталась в нору.