Утром 30-го марта (это была пятница) между индивидуальным предпринимателем Геннадием Чернухиным и главой ОАО «Саратовагропромкомплект» Николаем Костовым был подписан лизинговый договор на поставку двух тысяч тонн дизельного топлива. На оперативной видеозаписи произошедшего разговора отчётливо слышно, как Чернухин уверенно обещает Костову, что уже в понедельник, т. е. 2-го апреля, половина упоминавшегося в договоре горючего должна поступить в Саратов. После чего оба бизнесмена по тёмному коридору проходят в ещё более тёмный кабинет, где Чернухин передает Костову 1 млн 800 тыс. рублей. При этом Костов честно поясняет, что именно из полученной суммы он намерен передать министру Несмыслёнову, 300 тысяч — начальнику управления областного минсельхоза Виктору Мараеву, а 500 тысяч — оставить себе. После чего собеседники дружески расстаются и оперативная съёмка прекращается.

О дальнейшем развитии событии можно судить по материалам уголовного дела. Вскоре после передачи денег Чернухиным в кабинете Николая Костова появляются сотрудники милиции. И вот тут выясняется, что за тот непродолжительный отрезок времени, который главный аграрный снабженец нашего региона пребывал в гордом одиночестве, он многое пережил, передумал, осознал всю незаконность своего первоначального намерения дать взятку министру Несмыслёнову и даже написал покаянное заявление в правоохранительные органы. Пришедшие к Костову оперативники как будто того и ждали. Они принимают это заявление, изымают у Костова полученные им деньги в размере 1 млн 800 тысяч рублей, затем выдают из этой суммы незадачливому снабженцу назад миллион и, предварительно оснастив его диктофоном, отправляют передавать взятку министру.

При этом работников милиции и прокуратуры со всей очевидностью волнует только «конечный результат»: передача взятки министру сельского хозяйства Саратовской области. При этом по эпизоду передачи взятки Несмыслёнову следствие автоматически переводит Костова в разряд свидетелей. А вот надлежащая правовая квалификация эпизода с получением руководителем «Саратовагропромкомплекта» остальных 800 тыс. рублей как бы невзначай выпадает из поля зрения прокуратуры. А ведь получая эти деньги, Николай Костов попутно совершил ещё два серьёзных преступления. Получение им лично для себя 500 тыс. рублей имеет признаки уголовного преступления, содержащегося в статье 204 УК РФ — «Коммерческий подкуп».

А как быть с теми 300 тыс. рублей, что Костов получил «под Мараева»? Впоследствии в своих показаниях он признал, что в отличие от Несмыслёнова начальник управления областного минсельхоза Виктор Мараев никакой взятки у него не просил. Стало быть, получение Костовым этих 300 тыс. является не чем иным, как банальным мошенничеством. Подобные аргументы адвокаты Александра Несмыслёнова неоднократно высказывали на этапе предварительного следствия, но не нашли понимания у работников прокуратуры. Во всяком случае, до настоящего времени Костов пребывает в категории свидетелей. И нет никаких оснований считать, что в отношении него в ближайшее время может быть возбуждено уголовное дело.

Чем же можно объяснить такой избирательный подход? Уж не тем ли, что конечной целью наших славных «борцов с коррупцией» был именно министр Несмыслёнов? Все остальные участники этой драмы, вне зависимости от тяжести содеянного ими, по ходу реализации её сценария становились лишь средством для достижения этой главной цели. Костову же в данном спектакле отводится роль главного свидетеля обвинения. При его переводе в разряд подозреваемых или обвиняемых государственное обвинение лишается одного из основных «средств доказывания», что прекрасно понимают в областной прокуратуре. Впрочем, даже при таком раскладе логика обвинения выглядит весьма странно и противоречиво...

... Но даже если встать на позицию обвинения и признать, что Несмыслёнов получил взятку от Чернухина, в перспективе имея намерение оказывать тому содействие во взыскании в пользу того «зерновых долгов» за поставленное дизтопливо, мы придём к неизбежному логическому парадоксу. Ведь к тому моменту, когда Костов передал якобы взятку Несмыслёнову, между Костовым и Чернухиным уже был подписан договор. И по этому договору рассчитываться с Чернухиным за поставленное дизтопливо должна была именно фирма Костова.

Так что, если встать на позицию государственного обвинения и начать утверждать, что Несмыслёнов получил взятку за «выбивание» в будущем с использованием своего должностного положения «зерновых долгов» в пользу Чернухина, то нам со всей очевидностью придётся признать и другой факт. А именно — что Костов, передавая взятку Несмыслёнову, тем самым фактически нанял «административного рэкетира» для выбивания долгов с себя самого и своей фирмы. Согласитесь, что более абсурдную фабулу обвинения изобрести достаточно сложно.

Полную версию материала читайте в свежем номере журнала «Общественное мнение»