Голову, да руки терпеливые — под плеть

И вот, вместе с прошедшим мартом кануло в Лету, оставшись почти незаметным обывателю, знаковое событие для политического обустройства страны. 11-го марта 2007 года был нанесён очередной удар всё ещё живой советской власти. Как в к/ф «Коммунист» — мародёры в него стреляют, а он всё идёт и не падает. Последними из советских могикан остаются в парламентах прошлых созывов депутаты-одномандатники. Однако 11-го марта в эталонном Петербурге состоялись выборы в Законодательное Собрание не по одномандатным округам, а исключительно по партийным спискам. В результате так получилось, что мнение избирателей конкретного округа вообще не учитывалось. Мне известен округ, где на первом месте оказался кандидат от «Единой России» с 30 % голосов, а на последнем — кандидат от ЛДПР с 12 % голосов. Но в ЗакС СПб от этого округа прошёл именно жириновец, а не единоросс. Потому что 30 % процентов — это меньше, чем общий результат единороссов по городу в 37 %. А есть избирательные округи, от которых вообще никто в ЗакС не был избран — не набрали требуемых процентов. Например, осиротел округ печально известного «пыжика»¹ бывшего депутата Юрия Шутова. Теперь «шутовские» избиратели ума не приложат — «куды бечь?»

На самом деле получилось так, что петербуржцы ходили, голосовали, чего-то там кандидату в депутаты наказывали, на что-то там надеялись, а результаты голосования вовсе не зависели от того, в большинстве проголосовавшие в своём округе или не в большинстве. В Саратове будет то же самое: задача избирателя — выбрать партию, а придти на жизнь пожаловаться ему будет и не к кому. Государство продолжает линию политических преобразований, начатых белыми в феврале 1917 года и продолженных ельцинской революцией 3-го октября 1993 года. В тот день по приказу Бориса Ельцина из танков был расстрелян Верховный Совет РФ и провозглашено разделение властей на представительскую и исполнительную.

Направо пойдёшь костьми ляжешь,

налево пойдёшь – костей не соберёшь

А до осени 1993 года мы жили под лозунгом «Вся власть Советам!», который впервые в России был провозглашён анархистами в марте 1917 года. Тогда перед российской территорией стояла дилемма: как организовываться?

а) Временное правительство, кадеты, буржуа: белые — жаждали созыва Учредительного собрания, которое учредило бы Российскую республику, как акционерное общество с разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную. Всё, как прописали Монтескье и Кант.

б) Большевики, эсэры, анархисты: красные — были полны решимости сломать старую царскую государственную машину, но и не дать построить новую, буржуазную машину парламентаризма. Строго по рецептам Маркса и Прудона.

Как нам известно из работы Ленина «Государство и революция», в марте 1917 г. анархисты, большевики и эсэры применили опыт Парижской Коммуны, коя имеет своё начало также с марта, только 1871 года. Коммуной не руководила определённая политическая сила — она образовалась из выбранных всеобщим избирательным правом по различным округам Парижа городских гласных — анархистов и социалистов разного толка. После поражения Франции во франко-прусской войне, прусские войска Бисмарка стояли у ворот Парижа, но так и не вошли в него. Парижская Коммуна просуществовала 72 дня — с 18-го марта по 28-е мая — и была жестоко «зачищена» её противниками. «Порядок, справедливость и цивилизация победили» (sic!), — заявил Национальному собранию её палач Тьер — глава правительства «национальной измены», возглавивший борьбу против Парижской Коммуны. Но в марте Парижской Коммуне не стоило бы больших усилий «раздавить версальскую гадину», однако коммунары не хотели гражданской войны.

Вечное проклятье палачам восставшего парижского пролетариата!

Между тем коммунары не строили коммунизм. Они хотели достойной жизни для трудящегося человека, народовластия, всеобщего избирательного права, чтобы стоимость рабочей силы включала в себя и стоимость на образование, лечение, жилище — всего того, что имеют современные рабочие парижане. Лично я (и да простят меня марксисты!) всё-таки склонен видеть в государственном творчестве коммунаров воскрешение средневековой коммуны, какие имели место быть во многих европейских городах, особенно городах Италии — Флоренции, Венеции, Пизе, Генуе и пр. Одним из коммунаров был поэт Эжен Потье, который в ту пору ещё не написал «Интернационал». Только ослиное упрямство тогдашней французской власти volens-nolensпривело коммунаров к настолько ожесточённой борьбе против натягивания Марианны² на эрегированную вертикаль версальской власти.

Парламентаризм буржуазного общества Коммуна заменила учреждениями, в которых парламентарии, по словам Ленина, должны были сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Такое устройство власти, когда представительные учреждения остаются, но нет парламентаризма, как особой системы разделения функций законодательных и исполнительных, в марте 1917 г. получило название — Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов — советская власть.

А карнавала не будет

И вот теперь, начиная с марта 2007 года ни один депутат ЗакСа СПб не будет решать вопросы, образно говоря, с протекающим шифером на доме у бабушки-избирательницы. Депутат будет принимать и отменять законы, касающиеся в том числе и бабкиной крыши. А решать вопросы, чтобы старухина кровля не текла, обязаны и будут, по идее, госустройства, чиновники исполнительной власти.

Простодушному населению сие непонятно и неудобно. Если депутат «мышей не ловит», то его хоть со следующим сроком «прокатить» можно будет. А если муниципал саботирует исполнение своих обязанностей, то с ним никак не сладишь и ничегошеньки не поделаешь, пока прохвост сам куда-нибудь не денется. А сами они не уходят: «Хоть наплюй ему в глаза, скажет — божия роса»! Энгельс подчёркивал, что и в демократической республике государство сохраняет свою основную отличительную черту — превращать должностных лиц, «слуг общества», в господ над ним. «Коммуна, — писал Маркс, — должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы». Как видим, в нынешней коммунальной власти у нас если не верные ленинцы, то наверняка марксисты-ревизионисты.

За что боролись?

Те, кого такое положение вещей не устроило, в лучших парижских традициях пошли 3-го и 17-го марта на Марши несогласных.

(продолжение следует)

Эдуард Абросимов