Встреча губернатора Ипатова с президентом, состоявшаяся 17-го января, носила ярко выраженный сакральный характер. Высочайшее рандеву предваряла неделя напряженных гаданий о причинах и возможных ее последствиях. Предшественнику Ипатова — Дмитрию Аяцкову не раз доводилось являться с докладом в кабинет главы государства, но особого ажиотажа это событие никогда не вызывало. Мероприятия носили чисто аппаратный характер и перевозбуждались только клерки, тянувшие воз подготовки презентера с докладом и графиками «успеваемости» региона.

Намедни же никто не сомневался в особенности вызова. Дыма, как известно, без огня не бывает. А поскольку сора из избы никто выносить не торопится, придется в поисках интересующих всю общественность ответов продолжать «гадать по триграммам». Пораскинем кости из очевидных фактов, растолкуем их при помощи реалий саратовской политики и напишем еще одну часть нашей саратовской «Книги перемен».

Прежде чем углубиться в конспирологию, обозначим факты и протокольную составляющую события.

Губернатор Ипатов, как назначенный губернатор, является частью президентской вертикали. Из азов менеджмента известно, что частями цепочки управления являются процессы делегирования полномочий и контроля. Для исполнения обоих в администрации президента создан институт полномочных представителей президента.

Тем не менее администрация практикует организацию встреч главы государства с главами регионов. Такая встреча может состояться либо вследствие интереса принимающей стороны, либо по инициативе гостя.

Характерный пример первого сценария — случай с Карельским президентом Катанандовым после неприятных событий в подведомственной ему Кондопоге и еще более неприятного полета в Португалию. Более мягкий повод — на плановой основе рассказать о достигнутом.

Чтобы самому посетителю добиться приема, мало быть просто убедительным, нужны какие-то веские причины.

Для краткости можно свести суть обоих вариантов к следующему: первый — для отчета, второй — для предложений.

Еще один факт. После окончания праздников президент принял четырех глав субъектов федерации. 9-го января — президента Ингушетии Мурата Зязикова (ЮФО), 11-го — Михаила Меня из Ивановской области (ЦФО), 16-го — Владимира Торлопова, представляющего республику Коми (СЗФО), и, наконец, 17-го — «саратовца» Павла Ипатова (ПФО).

Как видите никакой особой логики нет. Но есть один момент. 10-го января глава государства встречался с Приволжским полпредом Александром Коноваловым. Других полпредов президент не принимал. Соответственно, мы вправе предположить, что трое предыдущих губернаторов побывали с плановыми отчетами, а к визиту Павла Леонидовича потребовалась прелюдия. Об этом косвенно говорит то, что именно после визита полпреда появились слухи о предстоящей встрече, а также то, что все структуры облправительства бросились судорожно сочинять Ипатову в дорогу необходимые шпаргалки.

Остается найти ответ на вопрос: позитивным или негативным был импульс, и к каким переменам в регионе он, в конечном счете, приведет?

С одной стороны, есть основания утверждать, что Коновалов не совсем доволен саратовским губернатором. Многое из происходящего в регионе не находит понимания у полпреда. Утверждают, что перед Новым годом именно его вмешательство подвесило в воздухе конкурс на подбор издателя одной областной ежедневной газеты, которые многие считали решенным. Перед тем правительство пыталось отыграть назад результаты конкурса по приватизации типографского комплекса РИК «Полиграфия Поволжья». Усилия были заведомо бесплодными. Но считается, что действия были предприняты, что называется, из уважения к полпредству, на которое произвела впечатление лихость и альтруистичность осуществленной сделки.

Не будем изощряться в загибании пальцев, перечисляя возможные вопросы федеральных чиновников к губернскому наместнику. Совершенно очевидно, что хотя хвастаться региону абсолютно нечем, но и никакого «пожара» в делах нету. Не случилось у нас ни своей «Кондопоги», ни «Беслана», ни хотя бы срыва «северного завоза».

С другой стороны, полпред заинтересован в развитии подведомственных территорий. Саратовская область к числу успешных не относится. Павел Леонидович, после недельной подготовки, представил президенту и всей стране набор отчетностей в стиле «жить стало лучше, жить стало веселей». Но вся эта цифирь, как говорится, в пользу бедных.

Некоторые расклады воспринимаются с интересом, как, например, обещание через три года выдавать молодым семьям квартиры по первому требованию. Некоторые утверждения способны вызвать у специалистов ироничную улыбку, как, например, заявления о впервые случившемся подъеме в сельском хозяйстве. Но в любом случае очевидно — ни о каком прорыве речь не идет.

Судя по всему, на все вопросы о том, как он обирается оживлять экономику области, Ипатов не смог найти ничего иного, как проект по строительству новых энергоблоков АЭС. Слов нет — стоимость строительства равна где-то 1,5 млрд долларов. С двух получим три. Хорошие цифры для отчетности по инвестициям! Но и распределение интересов лежит тоже на поверхности. С первого взгляда видно, какую выгоду получает государство, какую экономика, какую потребители, а какую — строители.

Коновалову, похоже, выбирать не приходится. Территории развивать все равно надо, даже если мозги у губернатора заточены изначально только в одну сторону. Все равно лучше, чем ничего.

Короче, реакторы так реакторы. И одобрить такое решение, действительно, должен глава государства. Поэтому идти к нему надо, и логика в развитии событий налицо. Но есть одно «но». Ряд инстанций, осуществляющих мониторинг процессов, идущих в области, отмечают возникновение тревожных тенденций.

В регионе активно подавляются структуры, чье предназначение — быть проводником и организующей силой общефедеральных интересов. Яркий пример — партия «Единая Россия», более тонкий — прокуратура области. Все это дает основания допускать возможность реванша олигархической модели в отдельно взятой области. Хотя борьба с доминированием олигархов — одна из «священных коров» режима. Все это приходит при, мягко говоря, попустительстве хозяина территории.

Исходя из сказанного, мы можем приступить к формулировке выводов.

1. Ипатов — наш губернатор.

Визит к президенту говорит о том, что он интересен государству. Отсутствие чрезвычайных ситуаций значит отсутствие оснований для отставки. Разрешение поднять в разговоре тему реакторов говорит об активном векторе будущей экономической региональной политики.

2. Ипатов будет строить реакторы.

Темы беседы обговариваются заранее. Тема реакторов явно выделялась из прочего политкорректного бормотания об абстрактных успехах. Область добилась своего «Днепрогэса».

3. Ипатов будет меняться.

Желваки, игравшие на лице президента в ходе трансляции, ясно говорят о воспитательном моменте рандеву. В качестве платы за одобрения своего проекта Ипатов дал ряд обязательств. Скорее всего, все они находятся в контексте уже сформулированных претензий. Перестать гнобить партию, любящую президента больше всего на свете. Перестать заигрывать с сомнительным бизнесом, провести выборы на высоком уровне, для чего придется исполнить два предыдущих пункта.

4. Ипатову придется четко позиционироваться на политическом поле.

Этот вывод является продолжением предыдущего. Раньше, до нынешнего визита, одной из политических парадигм региона считалась возможность досрочной отставки Ипатова. Ожидалось, что он в том или ином качестве вернется в любезный сердцу атомпром. Надо сказать, что сам Ипатов своими высказываниями порой давал пищу таким измышлениям.

Может быть, это Павел Леонидович действовал искренне (что странно)?... Такой наив не соответствует имиджу умного и расчетливого деятеля. Интересным представляется версия, что таким образом он усмирял своих самых серьезных конкурентов.

Ведь если губернатор уходит, нет смысла с ним бороться. Надо думать о том, кто встанет вместо него. Поэтому такая ситуация неизбежно породит грызню между потенциальными преемниками.

Ипатов использовал время, чтобы усилиться и сбросил маску. Теперь ошалевшие соискатели его кресла, полагавшие, что все условия для победы созданы, будут вынуждены либо расстаться с мечтами, либо перенести направление удара на самого Ипатова.

Рустем Иниянов