Во время последнего заседания Саратовской областной думы я вдруг обнаружила в папке с законопроектами некомплект. Как на беду, не хватало в ней именно интересных документов, вокруг которых на заседании развернулась настоящая борьба. Трудно назвать ее политической, где группа, объединяющая родинцев и коммунистов, дебатирует с единороссами и к которой привыкли постоянные наблюдатели, давно ассоциирующие происходящее с некоторым публичным «оживляжем», скорее напоминающим пиар-акции, чем мировоззренческие споры. Так вот, спор вокруг документов, не положенных в папки журналистов, был именно мировоззренческим, нравственным.

Спор этот велся по поводу повышения зарплат чиновников. Одна часть депутатов считала, что повышать эти зарплаты нельзя, потому что тем самым будет нарушен закон, а другая настаивала на том, что материальное благополучие человека важнее и ради его сохранения нарушить закон можно. Дескать, даже если прокуратуре удастся доказать, что закон нарушен, и оспорить законотворчество депутатов, все равно люди какое-то время деньги пополучают, а потом что-нибудь удастся опять придумать.

Законопроектов, так или иначе связанных с обсуждаемой темой, было шесть. И для того чтобы разобраться, на чьей стороне правда, их, как минимум, хотелось прочитать. И вот после пресс-конференции Павла Большеданова и Геннадия Бурбулиса, посвященной мониторингу за законодательством и его востребованностью обществом, а также доступности его для общества и его значимости как важнейшего инструмента связи власти и населения, подошла я к Павлу Владимировичу и спросила: «Почему? Почему журналистам не дали эти документы и лишили их тем самым возможности самостоятельно заглянуть в закон и посмотреть, как он отразится на людях, для которых написан, сделает ли их униженными подачкой или позволит развернуть плечи и почувствовать себя гордо?»

Павел Владимирович был не в курсе. Ему стало неловко и он не стал даже задавать вопросы стоявшему рядом с ним ответственному за общение с прессой Сергею Ветрову. Он коротко распорядился руководителю своего аппарата: документы предоставить.

Милейший аппаратный руководитель Роман Воронков попытал меня, выясняя всех или только меня лишили удовольствия чтения законопроектов, а потом вызвал своего подчиненного и распорядился исправить ошибку.

— В каком виде? — спросил подчиненный.

— В виде ксерокопий, — сказал начальник.

— Боюсь, при всем желании мне этого не удастся сделать, — ответил подчиненный; но начальник показал тут и голосом и видом, что шутить не намерен, и ксерокопии нашлись.

Уж не знаю, какими мотивами руководствовались клерки, принимая решение вынуть три законопроекта из папки журналистов, но внимательное изучение этих документов подсказывает мне одну главную мысль. Депутаты Саратовской областной думы с принятием этих законов очень осложнят свои отношения с прокуратурой и дотационными муниципальными образованиями. Взамен они получат чистую совесть по отношению к некоторым своим хорошим знакомым-товарищам из правительства и еще за вольное обращение с законотворческим процессом им «морально» задолжает губернатор, внесший данный проект в думу.

Хотя, по-человечески, депутатов понять можно. Они попали в положение, которое в шахматах называют цугцванг. Это когда каждый ход только ухудшает положение на доске.

Все началось с того, что зарплаты чиновникам в Саратовской области, так уж повелось, устанавливались скорее не по закону, а «по понятиям». Из расчета — «за сколько» человек придет на предложенный ему пост. Эта саратовская самодеятельность второй год, как минимум, тревожит федеральный минфин, который в своих отчетах отмечает, что в дотационном регионе не может быть таких высоких зарплат, как в Саратовской области. На это же саратовским властям, устанавливающим размер заработной платы госслужащим, указал в марте 2006-го года областной суд, а в июне — уже Верховный. И начались трудности. Потому что решение ВС выполнить Саратовская власть обязана, но, выполняя его, она ухудшает материальное положение своих чиновников. А ухудшение положения уже чревато нарушением Конституции.

О размерах ухудшения положения можно судить по данным депутата Владимира Чурикова, который проговорился, что если выполнить решение ВС буквально, то некоторые чиновники потеряют до 120-ти тыс. рублей в год. Частично эту несправедливость один из законопроектов, за который депутаты проголосовали сразу в двух чтениях, устраняет.

В соответствии с ним, государственным гражданским служащим области устанавливается ежегодная дополнительная гарантия социальных благ в форме бесплатной путевки в лечебно-профилактическое учреждение. Размер ее стоимости зависит от ранга должности (они бывают высшей, главной, старшей и младшей группы) и колеблется от 30-ти до 60-ти тыс. рублей. Если путевка государственному служащему не требуется, то он может взять деньги в форме компенсации.

И вот тут позвольте указать на первый депутатский просчет. На том же последнем заседании Саратовской областной думы к рассмотрению был принят законопроект о денежном вознаграждении муниципальных служащих. По аналогии с федеральным законом, по которому чиновники в дотационном регионе не имеют права устанавливать для себя сколь угодно высокие зарплаты, а должны видеть установленный центром потолок, облдепы решили обозначить такой зарплатный потолок для служащих дотационных муниципальных образований.

По первоначальным расчетам облдепов, главе администрации МО, в котором проживает свыше 500 тыс. человек, устанавливается должностной оклад в размере 4,5 тыс. рублей. Годовой оклад главы администрации будет по этому закону составлять 54 тыс. рублей, то есть на 6 тыс. меньше путевочной компенсации чиновника из высшей группы должностей области.

При меньшем числе жителей зарплата главы администрации, в соответствии с проектом закона, соответственно, снижается. Специалистам же муниципальных администраций предлагается работать вообще за тысячу рублей с небольшим. А дотационных по уровню бюджетной обеспеченности муниципальных образований в области большинство.

Поверить в то, что желающие за такие деньги служить городу, райцентру, рабочему поселку найдутся, я, простите, не могу. Подозревать, что это только «белая» часть зарплаты, не смею. Потому как в этом случае облдепы создают слишком опасный прецедент. Думать, что данный закон может использоваться для регулирования отношений областной власти с муниципальными образованиями при решении, какую часть собираемых налогов оставлять нижестоящему бюджету, не хочу. Получается, что областные чиновники, назначая муниципальным чиновникам зарплаты в 10 раз меньше, чем себе, просто демонстрируют свое превосходство?

Но если муниципальный служащий не смог обеспечить живущим на подведомственной муниципалитету территории нормальную бюджетную обеспеченность, то чем он особо отличается от государственного служащего областного уровня, который не помог обеспечить региону жизни без дотаций? Ведь по логике, и тот, и другой сработали неэффективно?..

(продолжение следует)

Ольга Копшева