В Саратовском театре драмы имени Слонова в четверг был показан авангардный спектакль «Кислород» современного автора Ивана Вырыпаева.

Иван Вырыпаев, модный ныне молодой и талантливый драматург, режиссер, актер, обладатель «Золотой маски» за самый авангардный и самый лучший спектакль «Кислород», привез это свое детище в наш город практически на последнем этапе его существования. В конце ноября спектакль еще раз покажут в Питере и в Москве, после чего проект закроют. За четыре с лишним года существования «Кислорода» он был сыгран более 170-ти раз более чем в 50-ти городах мира.

Говорить что-либо определенное о спектакле ни у автора пьесы Ивана Вырыпаева, ни у режиссера постановки Виктора Рыжакова особого желания не было. «О нем уже столько написано, что, наверное, можно издать книгу», — заявил Рыжаков. Но тем не менее авторы попытались разъяснить, с чем пришли они к саратовскому зрителю.

И Рыжаков, и Вырыпаев убеждены, что спектакль ничем не отличается от каких-либо других «по сути своей». Основное отличие — в форме подачи. Вырыпаев, который и как актер задействован в постановке, вместе с актрисой Ариной Маракулиной выкрикивают со сцены текст в ритмах клубного техно. Это своеобразная манера «Кислорода» — обычный текст произносится в определенном ритме. Нет, это не рэп, у рэпа абсолютно другой ритм. Так это выглядит на словах. На деле же все несколько иначе.

Десять композиций, каждая из которых обращена к отдельно взятой христианской заповеди, рассказывают о простом провинциальном парне по имени Саша, «который не слышал, что сказано было древним - не убий..., потому что находился в плеере». Вырыпаев, стоя на сцене, быстро-быстро, почти скороговоркой произносит текст, разделяя его структуру короткими репликами: «первый куплет», «припев», «второй куплет» и т. д. Все это сопровождается негромкой ритмичной музыкой. Затем на сцене появляется Маракулина и начинает проделывать то же самое. Быстро, практически скороговоркой, используя при этом не совсем нормативную лексику. Но никого это не шокирует, нет! Слова, смысл, идеи — это не новое, доселе не известное апостольское откровение. Это все то, о чем мы ежедневно задумываемся, просто обращенное в слово.

«Я очень люблю слово, — говорит Вырыпаев, — но сейчас настоящее слово исчезает, исчезает лингвистика». Слово и тект — вот основополагающая составляющая творчества Вырыпаева как драматурга. Не действия и не диалоги, а именно текст как он есть. Все, что произносят актеры в «Кислороде», современники автора мгновенно объявили «манифестом поколения 30-летних».

В поисках способа самовыржения Вырыпаев не ломает театральные традиции, он на них опирается. Обращаясь к открытому высказыванию как к форме, он опирается на традиции прошлого. Потому что пьеса, в его представлении, — это нечто неполноценное, что не может состояться, пока не будет произнесено.

«Кислород» — всего лишь попытка исследования высокого пространства, пространства содержания духа, пространства высокой культуры, «которая с помощью простых и понятных слов говорит о вещах совершенно не бытовых»... И это единственный способ, которым располагает человечество, чтобы спастись и не утонуть в том мире, где теряется язык, теряется длинная фраза, где люди не видят друг друга, не интересуются друг другом и даже не разговаривают между собой.

Саратовского зрителя в обозримом будущем ожидает еще одно произведение Ивана Вырыпаева — пьеса «Валентинов день». В театре драмы работать над ней начал все тот же Виктор Рыжаков. Проект постепенно начинает материализовываться. «Валентинов день» — своего рода продолжение знаменитой некогда пьесы Михаила Рощина «Валентин и Валентина». В версии Вырыпаева героине любимой шестидесятниками истории Валентине теперь шестьдесят, а Валентина уже двадцать лет как нет в живых. Режиссер обещает: то, что появится на саратовской сцене, будет отличатся от того, что предстало перед московской публикой. Интрига? Тем интереснее будет ожидание премьеры. Неизменным останется одно: «Валентинов день», «Кислород», а главное, Вырыпаев — это прежде всего театр текста.

Дина Болгова