Утром мне рассказали о том, что одному из самарских банков захотелось купить саратовский Хард-банк. И только решение оформилось, у Хард-банка отобрали лицензию. Теперь богатые самарцы присматриваются к другим саратовским банкам. Получается, что список саратовских банков будет сокращаться.

Плохое вчера было утро для саратовской банковской системы. Накануне, 5-го октября, у Хард-банка отозвали лицензию. В тот же день об этом узнали некоторые работники ГУ ЦБ по области. Хорошо, что его руководитель Юрий Зеленский сейчас в отпуске. Плохо могло бы ему стать, находись он в рабочем кабинете. Ведь Хард-банк был участником системы страхования вкладов. За чистоту рядов участников этой системы отвечают работники регионального управления, а лицензии у банков, уличенных «в преступной деятельности», отнимают в Москве. Получается, что история с саратовским Хард-банком показала недогляд со стороны саратовского регионального управления банка России.

С мая по август 2006 года маленькая кредитная организация беспрепятственно гнала за границу родины в пересчете на рубли — миллиарды, в ГУ ЦБ по области это видели, а остановить не посмели. И предупредить клиентов не решились. Так и стоял этот банк в ряду остальных 17-ти самостоятельных кредитных организаций, с первого раза прошедших сито системы страхования вкладов.

Утром 6-го октября об отзыве лицензии узнали саратовские банкиры из других кредитных организаций. Неприятно, наверное, было и им. Уже к 10-ти утра Хард-банк был занесен в «книгу памяти» на российском профессиональном сайте banki.ru, а новостная лента портала «Банки Саратова» не отзывалась даже эхом. Новость о скандале в банковском королевстве так и не появилась в течение всего дня. Информационная лента, на которую коммерческие банки выставляют свои достижения и перемены, в этот день вообще умерла. Хочется верить, что в знак протеста из-за трусости аппаратчиков из ЦБ.

Официальных комментариев в его региональном управлении получить не удалось. Неофициальных — также. Придется додумывать самим.

Хард-банк был создан в 1992 году. Через семь лет работы, как следует из справочника «Банки Саратова», обслуживал более 1,5 тысяч организаций и предприятий. Зарабатывая на фондовом рынке, благополучно пережил дефолт августа 1998 года. В том же году начал принимать вклады физических лиц. Сумма вкладов потихоньку росла, и с 1998-го по 2006-й год выросла с неполных двух миллионов рублей до 24-х. Причем, после входа банка в систему страхования вкладов рост был резким — более чем на 10 млн рублей.

Интересно, что 19 млн из 24-х составляли вклады «до востребования», по которым шел совсем небольшой процент. Зато скорее всего именно эти деньги и вернет в первую очередь владельцам депозитов Агентство по страхованию вкладов, которое уже ищет в Саратове банк-агент, который можно задействовать на выплатах. В течение недели временная администрация, которая уже назначена в Хард-банк, составит реестр вкладчиков. По реестру пострадавшим вкладчикам полагается выплатить деньги из системы страхования. В нее, на такие вот случаи закрытия банков, скрепя сердце, отчисляют немалые взносы сотни кредитных учреждений России. Среди вкладчиков могут оказаться и такие, что воспользовались инсайдерской информацией. Вычислять их никто не будет, а они получат возможность легализовать какие-то не очень честные деньги.

Предположение о том, что рядом с Хард-банком были люди, которые смогли (или им даже предлагалось) использовать уход банка с рынка, возникает и после анализа объемов ссудной задолженности. Она вдруг тоже резко пошла вверх. В 2004 году составляла 60 млн рублей, а по итогам полугодия 2006 года увеличилась более чем в два раза. Если учесть, что просроченные проценты по ссудам в официальной отчетности отражены небольшие, то задолженность получается свеженькой. Физическим лицам Хард-банк выдал около 20 млн рублей. Из них 11 млн на срок свыше трех лет.

Этот банк входил в систему социальной ипотеки и кредитовал жителей Саратова на покупку жилья под 18 % годовых. А правительство Саратовской области этот процент снижало где-то до 9-ти, удешевляя, таким образом, заемные средства. Теперь возвращать 20 млн некому. Потому как по закону никто не может приказать заемщику вернуть деньги до срока только из-за того, что банк, который их выдал, развалился.

Высказывать подозрительные предположения в адрес банка — не большая радость. Но репутация Хард-банка в общем-то закончилась в 2002 году, после громкой истории с отданными ему в качестве отступного за невозврат кредита в 15 млн рублей зданий в центре Саратова. Зданий было 12. Среди них — особняк на Большой Казачьей, где располагалась Торгово-промышленная палата области, и здание, известное по предварительным железнодорожным кассам, и дом, в котором когда-то располагался архив с сохранившимися сухими подземными этажами хранилищ. Все их мэрия Саратова сначала заложила в счет долга Хард-банку, а через несколько месяцев не стала выкупать.

Поверить в то, что такой серьезный административный аппарат, как мэрия Саратова не смогла договориться об отсрочке выплат, или перезанять 15 млн, чтобы отдать долг, невозможно. Областная прокуратура и не поверила. Боролись полтора года. За это время Хард-банк здания перепродал. А тут подоспело решение Конституционного суда, по которому отчуждать имущество у добросовестных приобретателей стало невозможно. Поговаривали, что добросовестными покупателями части зданий стали родственники бывшего мэра Саратова Юрия Аксененко. Но воспоминания об этих подробностях к истории с лицензией, вроде, не имеет отношения.

Что имеет? Пока напрашивается только один ответ. Весной Госдума приняла закон о достаточности капитала банка для продолжения его работы на кредитном рынке. В этом законе было немало оговорок, дающих шанс банкам-трудягам остаться в системе. Для нечестных и совсем слабых закон означал прекращение жизни. Смысл закона сводился к тому, что уверенно на рынке могли себя чувствовать — начиная с января 2007 года — только те банки, собственный капитал которых превышал 5 млн евро. Остальным с весны предлагалось готовиться к тому, чтобы продаться более серьезному банку, либо рано или поздно встать перед фактом отзыва лицензии.

Разговоры об этом законе шли уже в 2005 году, и те небольшие банки, что хотели продолжать работать, интенсивно наращивали свой капитал, с запасом перескакивая через обозначенные 5 млн евро. Так Экспресс-Волга прибавил в капитал более 100 млн рублей, Экономбанк – 60, Поволжский немецкий – 150, НВК – почти 200, Саратов – 50. Хард банк, имевший на 1-е января 2005 года 57 млн рублей собственного капитала, к середине лета 2006-го кое-что даже «проел». Не исключено, что решение о пикировании в банковскую «книгу памяти» было принято уже тогда. А после выхода закона напоследок захотелось рискнуть.

Претензии ЦБ по поводу вывода за рубеж 4-х млрд рублей, квалифицированного как отмывание средств, означают не только наплевательское отношение к законодательству, но и серьезные суммы, которыми была оплачена данная услуга. В последнее время, с тех пор как Банк России начал настоящую борьбу с банками-прачечными, а особенно после расстрела куратора этого направления Андрея Козлова, цены на отмывание взлетели до 5-6 %. Не исключено, что по этой таксе кто-то в Хард-банке положил себе в карман около 200 млн рублей.

На этом с самопальными версиями заканчиваем. Через неделю-другую должны появиться официальные. Пока региональное управление ЦБ преподносит инцидент с отзывом лицензии как случайность, о которой хорошо бы как можно быстрее забыть. По заверению ГУ ЦБ, процитированному СарБК, все 16 самостоятельных кредитных организаций относятся к категории «финансово устойчивых». Центробанку предлагается опять поверить на слово. Между тем, по данным, опубликованным в журнале «Эксперт-Волга», повод для беспокойства имеется.

По крайней мере, на 1-е января 2006 года капитал меньше 5 млн евро имели Волгоинвестбанк (137 млн руб.), Газнефтьбанк (84 млн), Наратбанк (58 млн), Оберег (бывший Мокроус-банк – 13 млн), Конто (55 млн), Агророс (101 млн), Партнербанк (102 млн), Балаково-банк (95), Энгельс-банк (24). Допустим, что Волгоинвест, Нарат и Конто в той или иной мере находятся под покровительством солидных банков российского масштаба, и их судьбой будут распоряжаться последние. С остальными — полная неясность. И ГУ ЦБ туман не рассеял. Нынешним летом в интервью газете «Время» руководитель ГУ Юрий Зеленский точно так же уверенно утверждал, что надежны и устойчивы все самостоятельные банковские саратовские организации.

Ольга Копшева