Владимир Путин разрешил Сергею Миронову использовать свое изображение и положительный отзыв о Партии Жизни в предвыборной агитации. Речь пока идет о Липецкой области, но тенденция прослеживается общефедеральная — тут мало кто сомневается. Тактически, для Миронова, возглавляющего партсписок ПЖ в Липецке, это весьма мощный ассиметричный ответ региональным чемберленам, которые мочат админиресурсом объединяющихся «жизненцев», «родинцев» и «пенсионеров» на Урале, к примеру, или в Туве.

Ну а стратегически… Да, собственно, без комментариев. Поддержка первого лица, самого рейтингового политика и главного бренда страны — это, по меньшей мере, громкий как гонг сигнал по всей трубе, то бишь по вертикали: как административной, так и партийной, «единоросской». А они соприкасаются множеством точек.

Архаисты и новаторы

Представители ЕР, судя по комментариям в федеральной прессе, поддержку Миронова президентом восприняли достаточно растерянно, хотя и постарались сделать равнодушную мину. В подтексте ощущается: как же теперь рискнуть называть себя оппозиционерами? Да и вообще мы, оказывается, одной крови. Дескать, напрягаться нечего, дело обычное, предвыборное.

Логика подобных утверждений, конечно, архаична. В нынешней России чтобы прослыть оппозиционером, вовсе необязательно критиковать первое лицо. Скорее, наоборот. Объектов и без него достаточно — «Единая Россия», правительство, реализация нацпроектов, Госдума, коррупция… Даже консервативные КПРФовцы давно перестроились и чуть ли не первыми рванули в нишу «конструктивной оппозиции». И только «единороссы» продолжают мыслить категориями ельцинского времени. Или делают вид, что мыслят так, а не иначе. Что же до «общепринятой практики» — тоже не совсем точно. На выборах президент Путин делился рейтингом только с Валентиной Матвиенко и Муртазой Рахимовым. В первом случае можно говорить о безусловной личной поддержке, во втором — Путину пришлось призвать к порядку расшалившиеся на выборах в Башкортостане противоборствующие кремлевские группировки. В ситуации Миронова и формирующихся «новых левых», как мне кажется, имеет место и то, и другое.

Если еще неделю назад запущенный двухпартийный проект полагали «кремлевским», то теперь — поднимай выше. Пока все идет без сучка и задоринки — серый кардинал российской политики Владислав Сурков, поклонник Достоевского и отец «суверенной демократии» (на уровне терминологии), по-другому просто не умеет. Понятно, что идея лежала на поверхности, но никто не верил, что все случится так быстро — одной правящей партии для России явно маловато. Страна, где тренд государственной идеологии формировался в равной мере западниками и славянофилами, государственниками и либералами, гвельфами, наконец, гибеллинами, в российском исполнении закономерно (при удачной реализации проекта) получит юридически оформленные равноправные площадки для сбора элит с возможностями реализации их амбиций.

Политическая инновация в чистом виде.

Серьезные люди, помимо профилактирования «Единой России» от эволюции в позднюю КПСС, отмечают другие важные темы:

а) интерес кремлевских силовиков, существенно утративших позиции в ЕР; б) собирание элит, прежде всего региональных, которым по разным причинам не нашлось места среди «единороссов» и которые могут стать потенциальным источником дестабилизации; в) игра с президентской партийностью; д) работа на оппозиционно-протестный электорат, который теоретически может отдать голоса не только КПРФ, но и забрести куда-нибудь в сторону радикальной оппозиции («Другая Россия»).

При этом всем ясно, что дело снова отнюдь не в цвете знамен. Более того, самим инновационным политпроектом тема цвета знамен снимается на долгие годы.

ИКС и ЭКС

Нашумевшая на этой неделе пресс-конференция Владимира Пожарова перевела в публичное поле тему кулуарную, хотя и общеизвестную, а именно — тему лидерства среди объединенных местных «новых левых». При этом Владимир Александрович демонстрирует не столько ранний пиар, сколько страх опоздать на поезд. Понять его можно, и все же, при нынешних раскладах лучше руководствоваться рекомендациями героя «Кавказской пленницы»: «Торопиться не надо, да?». Серьезные заявления, как и само явление на публике, были смазаны призванием неведомого С. Горшкова. (То Давыдов, то Горшков, в то время как Партия Жизни в Саратове давно и безальтернативно представлена Василием Максимовым). Почему нельзя было дождаться Виктора Тюхтина из командировки? И т. д. и т. п.

В качестве возможных лидеров «РПЖ-Союз Доверия» Пожаров озвучил двух губернаторов — прошлого и нынешнего. Если говорить об Аяцкове, то по поводу перспектив от этого политбренда и рисков от его прихода в РПЖ написал обозреватель «Саринформа» Сергей Сергеев в очень хорошей статье под названием «Реинкарнация Дмитрия». Не собираясь полемизировать с автором, попробую высветить некоторые моменты, оставшиеся за скобками. Пожаров намекнул, будто рекомендовали Аяцкова «сверху», из Москвы. Тут легко представляются эдакие столичные диалоги, мысли вслух, где-нибудь в просторном кабинете на Большой, скажем, Дмитровке.

«Саратов, Саратов… А кто у нас в Саратове-то?» — «Как кто, а Федорыч, Аяцков? И без работы до сих пор… На той неделе звонил, на охоту приглашал, удочки закидывал… Моторный такой мужик, нам для начала может пригодиться… до сих пор вся страна его помнит. Умел пиарится. И благодарным может быть, я с ним работал, знаю». — «Да он как ляпнет чего-нибудь…». — «Пусть ляпает, лишь бы говорили, на него там журналюги сбегались, как на Киркорова с Галкиным». — «Оно так, только вот сам шеф его снял, и чуть ли не первым». — «Ну, с шефом решим, у нас на эту тему карт-бланш». — «Ладно, вбросим по нему тему, а там посмотрим».

А если еще вспомнить многомесячные и тщетные попытки Дмитрия Федоровича оказаться в сенаторском кресле (на фоне спикерства Сергея Миронова в СФ), то все становится вполне понятным. Единственный известный московским партбоссам саратовский политик, да еще мелькавший последнее время перед глазами, — вот вам и созревшее предложение. Ни к чему не обязывающее ни москвичей, ни местных активистов, ни самого Аяцкова.

Похоже, Дмитрий Федорович и сам «сечет фишку» — за пару дней до пожаровской пресс-конференции он дал интервью местному «Эху Москвы», где заметил, что РПЖ — это, может быть, интересно, но сам он пока хотел бы поработать в «родной» «Единой России». Либо Аяцков слишком суетится, что в его положении понятно, но несолидно, либо просто играет на противоречиях двух центров влияния, набивая себе цену.

Еще одно наблюдение — не имеющее формального отношение к партийному проекту «новых левых», но, на мой взгляд, существенно дополняющее картинку. Один важный чиновник аяцковского правительства поделился: с какого-то момента (2002-2003 гг.) уже ничего нельзя было поделать с антигубернаторским негативом в информационном поле. Какие бы благие начинания не исходили от аяцковского кабинета, оценки они получали исключительно со знаком минус. Иногда аргументированные. Но чем дальше, тем больше звучало торжествующее «сам дурак!» и подхватывалось широкими массами. Сделать было ничего нельзя: агрессивный ответ оппоненты воспринимали как желанный информационный повод, положительные сюжеты и отчеты — как площадку для насмешки, а молчание — как сигнал того, что нечем крыть. Я, собственно, и сам многое помню, но свидетельство из коридоров и кулуаров ценно: там, оказывается, ситуацию оценивали еще печальней, как и сохранявшиеся до последнего иллюзии первого лица. А теперь вопрос: не кажется ли вам, будто местная ЕР в медиа-пространстве повторяет судьбу позднего Аяцкова? Причины иррациональны, логика их возникновения разная, но финал (пусть и промежуточный) — один. Свято место…

Что же до лидерства Ипатова, то все еще определенней. Первый из губернаторов под многообещающей партийной сенью — это красиво. ДФ когда-то здорово сыграл с НДР и получил от тогдашней партии власти многое. Однако он и сам догадался: времена подобных губернаторских блужданий под знаменами кончились, см. выше. Как и вообще времена партийных губернаторов: они должны быть лояльны известно кому, и этого достаточно. Единоросская, в большинстве, партийность региональных глав — атавизм. Этого не понимают (или делают вид, будто не понимают) те же единороссы, в частности саратовские, давно провоцирующие и подначивающие Павла Ипатова по модели армейского «деда»: «ты единоросс или губернатор?»… При этом субъективно сама даосская модель поведения нашего губернатора явно не предполагает столь характерных для Аяцкова манер в стиле ослика Иа: «входит — выходит»…

Я полагаю, что появление узнаваемых лиц и целых человекобрендов в новой партии будет происходить по другой схеме, а водораздел пройдет не по губернаторскому корпусу, а скажем, по тому же Софеду и, главное, — Госдуме. Варианты предлагайте сами. Но вот вам, например, Любовь Константиновна Слиска…

Если же моделировать саратовскую конфигурацию, вспомним «родинский» список на выборах 2003 года. Было красиво, многолюдно и форматно — каравай, каравай, кого хочешь выбирай… Патриоты — к Рогозину, социал-демократы — к Глазьеву, ностальгирующие по совку — к Варенникову и т. д.

У нас народ не хуже, а во многом — ярче и функциональней. Пожаров — готовый Глазьев, в Максимове харизма дремлет почти рогозинская, Тюхтин своей основательностью и «пенсионерством» напоминает Геращенко…

Всем хватит.

Алексей Колобродов