Подсудимый сказал последнее слово
В Октябрьском районном суде Саратова закончились прения по делу против бывшего начальника отдела государственных обвинителей региональной прокуратуры Владимира Чечина. Его обвиняют в покушении на мошенничество и получении взятки. Только что в прениях закончил выступать подсудимый.
"Обвинение излишне гипертрофировано и не соответствует действительности. Чечин не называет своей должности и конкретных своих действий. Он нигде не говорил, что Галанов выполнял какие-либо его действия. Чечин сказал, что не будет ничего делать пока не получит деньги, но что именно он не будет делать, Чечин не сообщал. Галанов не был подчиненным подсудимого, у него был свой начальник – прокурор Волжского района. Показания Чечина показывают, что он неоднократно перечислял деньги дочери. Ножнин является посредником и поэтому не является достоверным источником.
Чечин намеревался получить деньги без использования должностного положения, а лишь злоупотреблял доверием. Прошу отметить нечеткость формулировок обвинения.
Материалами уголовного дела подтверждено, что получал деньги для другого лица, однако не собирался этого делать. Поэтому прошу переквалифицировать это эпизод на покушение на мошенничество. Просим учесть возраст Чечипна и безупречную работу в последние 20 лет. Просим назначить наказание без реального лишения свободы", - сказала адвокат Чечина Оксана Червякова.
"Ваша честь, сказать, что сожалею, значит ничего не сказать. Из символа прокуратуры я превратился в пример для назидания. Я понял, что это за грехи мои и я покаялся, надеюсь, что Господь простит меня. Нахождение в местах лишения свободы не прибавит мне здоровья. Я понимаю, что не получится без лишения свободы, но хотя бы отнестись ко мне более лояльно", - сказал в последнем слове подсудимый.
Напомним, бывшего прокурорского работника Владимира Чечина задержали в конце августа прошлого года. Через несколько дней после этого его взяли под стражу. В конце июля этого года дело Чечина передали в суд. В августе суд оставил Владимира Чечина под стражей до конца января 2018 года.
"Есть изречение "Чем чудовищнее ложь, тем больше она похожа на правду" (цитата Йозефа Геббельса). У меня есть понимание, что следствие вводит в заблуждение суд. Это дело достаточно уникально - потерпевшего нет. Таких дел не было на моей судебной практике. Мы ссылаемся на одни и те же доказательство, однако в отличие от гособвинителей не выдергиваем их из контекста.
Я воспринимал Сергея Ножнина как представителя московской нефтяной фирмы. В суде мы так и не выяснили, кто он.
Ножнин спрашивал, как расследуются уголовное дело? Я ему ответил, что сначала он должен явиться со своим адвокатом. Больше разговоров о прекращении дела не было. Можно увидеть, что показания Ножнина сформированы следствием. Ни на один мой прямой вопрос он не ответил. Он сам не определился, за что давал деньги. Это существенные противоречия. Состав преступления есть только тогда, когда есть конкретные действия.
Я только сказал, что Виталий Галанов (бывший заместитель прокурора Волжского района Саратова. - "СарИнформ") - мой воспитанник. Я не говорил, что решал через него вопрос. Кроме того, Галанов вообще не рассматривается как лицо, через которое все проходит. Галанов подчинялся прокурору района и прокурору области. Следствие выставляет прокуратуру анархической структурой, где все могут делать всё, что хотят. Я мог доставить неприятность любому гособвинителю, который допустил нарушения и вопиющие неграмотности. Я никак не мог привлечь работника необоснованно.
Впервые я узнавал про дело Бекишова у Сергея Рослова (прокурор Волжского района Саратова. - "СарИнформ"), а тот посоветовал обратиться к Галанову, который был в отпуске. Тот сказал мне, что он мошенник.
Единственное доказательство, что я получал деньги - это показания Ножнина и детализация банка. Я имел право вносить деньги на счет дочери. Для этого у меня была доверенность.
Следствие считает, что я воздействовал на Галанова, но не сообщается, как я воздействовал на него: угрожал, шантажировал или еще что.
Необходимо посмотреть, как проходили наши отношения с Бекишовым. У меня появилась идея заработать немного денег, ничего не делая. Я не собирался помогать Бекишову. Поэтому я вводил его и Ножнина в заблуждение о своих возможностях.
При вынесении приговора прошу учесть, что я заключил досудебное соглашение. Я честно признался в покушении на мошенничество. Я - пожилой человек, через четыре месяца мне будет 65 лет. И требовать 11 лет слишком жестоко. Я не получал взятку. Тут имеются проблемы с доказательством", - сказал Владимир Чечин.